В каких случаях госпитализируют в реанимационное отделение. Реанимация – это место, где ты еще жив, а тебя уже как бы нет Что делать если родственник попал в реанимацию

Доброе утро, меня зовут Евгения enia . В этом году я провела в больнице более 3-х месяцев, из них более 2-х недель - в реанимации.

Итак… Реанимация. Или по-другому «отделение интенсивной терапии». Туда переводят тех, кому нужна собственно «интенсивная терапия», недоступная в обычном отделении.

Там имеются в наличии совершенно другие лекарственные препараты, аппаратура и неограниченный доступ к лаборатории (для анализов) и персонал.

Там совершенно другой мир. Все на порядок чище, строже, жестче… и серьезнее. Там не лежат с простыми диагнозами или на обследование потому что «что-то в боку кольнуло». Если вы в реанимации, значит есть угроза жизни и все очень серьезно.

Но обо всем по порядку.

В реанимацию вас привозят голыми. Совсем. Обручальное кольцо и нательный крестик тоже надо будет снять. С собой брать ничего нельзя… Телефоны, книги или любые другие развлечения - все это остается в отделении. Сестра заботливо соберет ваши вещи в большой пакет, а особые ценности уберет в сейф. Но это уже без вас. Если вам сказали, что переводят в реанимацию, то повезут без промедления… с ветерком. Максимум, что вы успеете - это раздеться.

Поступив в реанимацию вас моментально опутают проводами. В комплекте идет установка подключичного катетера (для обычных капельниц), чаще с тройником, чтобы одновременно могло капать сразу из нескольких баночек, спинальная анестезия (инфузии в позвоночник) для обезболивая и не только, датчики на грудь для определения сердечного ритма (не помню, как они называются), манжета на руку (для измерения давления) и мочевой катетер (до кучи… ибо о том, чтобы вставать и ходить в туалет в таком комплекте проводов речи, естественно, нет). И это только «базовый пакет». В случае с более серьезными или просто специфическими проблемами, там есть еще два десятка разных приборов, которые могут к тебе подключить.

Приборы - это тихий ужас реанимации!!! Они все время пищат! Негромко, но уверенно, постоянно. На разные тона и лады. С разным темпо-ритмом и громкостью. Кто-то отчитывает чей-то сердечный ритм, кто-то сигналит о давлении, кто-то просто поет какую-то неведомую мне песню не затыкаясь… И так 24 часа в сутки! И если одну пищалку отключили, значит скоро подключат другую! Это постоянное звуковое сопровождение буквально сводит с ума.

Палаты в нашем отделении были на четверых человек. Мужчины и женщины, старые, молодые, тяжелые и не очень - все вместе.

— Здесь нет места стеснению. — сказали мне в первый раз. И я это запомнила.

В каждой палате есть медсестра. Она находится в помещении почти постоянно. И постоянно она чем-то занята. Ни минуты она не сидит на месте. То меняет кому-то капельницы, то берет какие-то анализы, то заполняет какие-то документы, то поправляет постели, то ворочает бабок, чтобы у тех не образовывались пролежни. Каждое утро всех больных обязательно моют специальными гигиеническими средствами и меняют постель.

Персонал в реанимации специфический… Эти люди, и врачи, и мед сестры, кажутся жесткими и даже почти что бессердечными. Они разговаривают официальными цифрами и диагнозами, и диалог ведут в стиле «дважды два четыре». Сначала такое отсутствие человечности удручало, но потом я поняла, что это всего лишь маска… Стоило мне однажды разрыдаться, как успокаивать меня пришла даже зав. Отделением. Просто по-человечески… Вся их черствость - не более чем защитная реакция, чтобы не сойти с ума в этом ужасе.

Самое страшное в реанимации - это пациенты! Кто-то стонет, кто-то кричит, кто-то бредит, кто-то блюет, кто-то хрипит, кому-то делают клизму, а кто-то просто тихо умирает на соседней койке. Ты засыпаешь под тихие стоны бабушки-соседки, а когда открываешь глаза, ее уже увозят, накрыв простыней… и это происходит постоянно, вокруг тебя, в непосредственной близости. И это очень страшно…

Каждый новый пациент вызывает большой переполох. Врачи слетаются к нему со всего отделения, опутывают проводами капельниц, делают разные процедуры. Кому-то капилляр в нос, кому-то промывание желудка, а кому-то и интубирование. Все это рядом, здесь, с тобой… Все это в спешке, потому что счет на минуты, потому что следом привезли еще одного пациента и его тоже нужно спасать, сейчас, в эту минуту… и нет возможности нажать на паузу! И все это в любое время дня и ночи… С ярким освещением и музыкальном сопровождением десятка приборов, сигналящих на разные лады…

А еще в реанимацию не пускают посетителей. И ты лежишь в полном информационном вакууме, опутанный проводами, с дикой головной болью (несмотря на все обезболивания) от пищащих приборов, в окружении стонущих и бредящих и считаешь минуты, когда тебя выпустят из этого ада…

Но когда ты видишь, как у человека на койке напротив, который еще вчера был не в состоянии дышать самостоятельно, убирают трубку из глотки, а на следующий день переводят в обычное отделение, ты понимаешь, ради чего все это…

Там действительно делают все, чтобы спасти жизни… Хоть и без лишних реверансов.

В этом году я лежала в реанимации 6 раз! Но даже 1 раз - это слишком много!!!

Никогда туда не попадайте.

Если у вас есть вопросы, пожалуйста, задавайте их в комментариях!

Наш эксперт - врач-анестезиолог филиала № 6 Центрального военного клинического госпиталя №3 им. А. А. Вишневского Минобороны России, член Американской ассоциации анесте-зиологов (ASA) Александр Рабухин .

Не только в инфекции дело

Люди, к сожалению, часто сталкиваются с ситуацией, когда врачи не разрешают посетить их близких в отделении реанимации. Нам кажется: когда человек находится между жизнью и смертью, ему очень важно быть вместе с родными. Да и родственникам хочется увидеть его, помочь ему, подбодрить, хоть чем-то облегчить его состояние. Не секрет и то, что уход родных может быть гораздо лучше, чем уход медицинского персонала. Считается, что причина такого запрета - боязнь врачей, что родственники могут принести с собой какую-то инфекцию. Хотя трудно представить, что люди с инфекцией будут стремиться в реанимационное отделение к своим родным! Казалось бы, почему нынешнему Минздраву не пересмотреть инструкции?

Врачам понятны эмоции людей, у которых так тяжело больны родные. Но они настаивают на том, что в таком серьезном вопросе, как вопрос жизни и смерти, надо руководствоваться не только эмоциями. Если говорить объективно, то в отделение реанимации все же нередко пускают близких родственников. Правда, ненадолго и не во всех случаях. Раз вам отказывают, на это обычно у врачей есть серьезные причины. Какие?

Во-первых, действительно защита больного от инфекции. Несмотря на то что родные на вид здоровы и приносят на себе вполне обычную микрофлору, даже она может быть опасна для ослабленного, недавно прооперированного человека или для пациента с дефектом иммунитета. И даже если не для него самого - то для его соседей по реанимационному отделению.

Вторая причина, как ни парадоксально это звучит, - защита посетителей. Ведь сам пациент может являться источником инфекции, и порой весьма опасной. Встречаются нередко и тяжелейшие вирусные пневмонии, и гнойные инфекции. И наиболее важен фактор психологической защиты родных. Ведь большинство людей плохо представляют себе, . То, что мы можем увидеть в кино, существенно отличается от реальной больницы, примерно так же, как фильмы про войну отличаются от настоящих боевых действий.

… быть бы живу

Пациенты реанимации зачастую лежат в общем зале, без различия полов и без одежды. И это не для «издевательства» и не из наплевательского отношения персонала, это необходимость. В том состоянии, в каком больные чаще всего попадают в реанимацию, им нет дела до «приличий», здесь идет борьба за жизнь. Но психика обычного среднего посетителя не всегда готова к восприятию такого вида близкого человека - при этом, скажем, с шестью дренажами, торчащими из живота, плюс желудочный зонд, плюс катетер в мочевом пузыре, да еще интубационная трубка в горле.

Приведу реальный случай из собственной практики: муж долго умолял пустить его к жене, а увидев ее в таком состоянии, с криком «Да ведь эта штука мешает ей дышать!» попытался выдернуть трубку из трахеи. Поймите, персоналу отделения реанимации есть чем заняться, кроме как присматривать за посетителями - как бы они не начали или работу аппаратуры, или не грохнулись бы в обморок от стресса.

Какие тут свидания…

Надо учитывать и то, что родственникам других больных будет весьма неприятно, если их близкие предстанут в таком виде перед посторонними людьми.

К тому же, поверьте, в подавляющем большинстве случаев не до общений с родными, не до «последних слов», да и вообще не до чего. Реанимация создана не для свиданий, здесь лечат (или, по крайней мере, должны лечить) до последнего, пока остается хоть какая-то надежда. И никто не должен отвлекать от этой тяжелой борьбы ни медиков, ни пациентов, которым необходимо мобилизовать все свои силы для того, чтобы выкарабкаться.

Это родным кажется, что больной в реанимации только и мечтает встретиться с ними, что-то им сказать, о чем-то попросить. В подавляющем большинстве случаев это не так. Если человек нуждается в том, чтобы его держали в отделении реанимации, то он, скорее всего, либо без сознания (в коме), либо находится на искусственной вентиляции легких или подключен к другой аппаратуре. Не может и не хочет он ни с кем говорить - в силу тяжести своего состояния или под действием сильнодействующих препаратов.

Как только больному станет лучше, он будет в сознании и сможет общаться с родными - его непременно переведут в общее отделение, где у близких будет прекрасная возможность вместо «прощай» сказать ему «здравствуй». Если надежды «вытащить» пациента уже нет, если он умирает от тяжелого хронического заболевания - например, от онкологии с многочисленными метастазами или от хронической почечной недостаточности, то таких больных и не отправляют в реанимацию, дают им возможность спокойно и достойно уйти в обычной палате или дома, в окружении близких. Помните: если ваш родственник лежит в реанимации, и ваше присутствие далеко не всегда может помочь ему, но часто может помешать врачам.

Конечно, и в таких ситуациях бывают исключения - и с медицинской, и с социальной точки зрения. И, если доктора сочтут возможным, они пустят родных в «заповедное» отделение реанимации. А если нет - проявите понимание и надейтесь на лучшее.

Сегодня я отойду от своих принципов и перепощу статью sovenok101 . В ней четко и практически на пальцах объяснено, почему не стоит разговаривать с реаниматологами, почему не стоит рваться в реанимацию посетить родственников и почему вы не услышите от врачей правды.

Бывает, знакомые спрашивают: как разговаривать с реаниматологом, чтобы он сказал всю правду, пустил в блок, осознал, что именно этого пациента надо спасать изо всех сил, не утаил информацию об отсутствии лекарств и сказал, что нужно купить. Так вот. Достигнуть этих целей невозможно. Почему -давайте разбираться.

Начнем с первого пункта -когда реаниматолог говорит правду.

С точки зрения реаниматолога, все пациенты делятся на три категории. Первая - с болезнями не тяжелее насморка, по реанимационным меркам, естественно. Ну, например, пневмония, затрагивающая 1-2 доли из 5 имеющихся. Или аллергоз, который дышит свободно, не требует поддержки давления и у которого кожа не слезает, ну, по крайней мере не вся. Туда же - кровотечение, остановленное хирургом, эндоскопистом или остановившееся самостоятельно после пары доз плазмы, когда больной вполне себе компенсируется на солевых растворах и не требует эритроцитов и прочих трансфузиологических премудростей.

Вторая категория - это реально реанимационные больные, у которых шансов выжить ну, например 1:2 или того меньше. К примеру, пневмония 3-5 долей, ОРДС, кровопотеря с ДВС. Сепсис с полиорганкой. Панкреонекроз с инфекционно-токсическим шоком. С такими больными возятся, над ними шаманят, их тащат и вытаскивают, с ними рядом простаивают сутки напролет, предоставив всю первую категорию сестрам и прочим хирургам.

Ну и третья категория - пациенты, у которых шансов выжить нет от слова совсем. Часто это терминальная онкология. Мезентериальный тромбоз с некрозом всего кишечника. Да мало ли что ещё. Этим больным облегчают состояние, а после смерти говорят: вылечился, что означает "отмучился". Никакой иронии, сами себе реаниматологии желают себе смерти быстрой и лёгкой, желательно во сне, можно медикаментозном.

Ну так вот. Рассмотрим ситуацию самую простую, когда вы сами пациент. И почему-то можете говорить. При любом раскладе вам скажут, что все в порядке. Вот сейчас полечимся и все станет хорошо. Все разглагольствования про право пациента на информацию работают где-то там, во внешнем мире. Реаниматологи слишком хорошо знает, как влияет настрой пациента на исход болезни. Самая унылая ситуация, когда ты тут бьешься, как рыба об лед, а он просто не хочет жить. Убить такого хочется! Так что все в порядке, а впереди сплошной зашибись. И только уже реально спасенному больному, в дверях, могут тактично так объяснить, что вообще-то он уже почти побывал в лучшем мире. И искренне пожелают больше сюда не возвращаться.

Ситуация сложнее, когда вы -взволнованный родственник.
Ну вот относится ваш брат, к примеру, к первой категории. Вы можете предположить, что все не так плохо, если реаниматолог выйдет к вам, лихорадочно листая историю болезни. Это значит, что он больного не помнит. То есть он его принял, дал назначения, а дальше за больным следят сестры. Ну крованула язва. Ну скоагулировали. Все хорошо, до утра понаблюдаем, завтра -в отделение. Думаете, вот прям это реаниматолог вам и расскажет? Ага! А если за ночь ещё крованет? А зонд сместится и вовремя никто ничего не заметит. А в лаборатории прибор глюкнет и снижение гемоглобина не покажет. А когда все выяснится, то накровит уже два литра, его возьмут на стол, а плазмы и эрмассы нужных не окажется, и пока их привезут, уже будет ДВС, и ничего не срастается, швы разойдутся, и будем мы потом долго и мучительно лечить перитонит...А кто будет виноват? Тот самый реаниматолог, который заверил родственников, что все будет хорошо. Так что пока больной в реанимации -он умирает. И точка. А про все хорошо будем говорить по дороге в отделение. И ещё искренне пожелаем этому больному назад не возвращаться. А то всякое бывает.

Или вот ещё хлеще, больной из второй категории. К родне такого больного реаниматолог выйдет, скорее всего, без истории болезни в руках, потому, что все ее содержание он и так помнит наизусть. И скажет, что все плохо и шансов почти нет. Лечим, боремся, но мы не всесильны. Хороший признак, если он скажет "без ухудшения", "небольшая положительная динамика", "тенденция к стабилизации". Большего вы от него не добьетесь, хоть нож к горлу приставьте.

И только про больного третьей категории вам скажут чистую правду: "Больной инкурабельный, проводится симптоматическая терапия". Что значит: больной умирает, а мы облегчаем его страдания.

Возможно, вас пустят к больному третьей категории, попрощаться. Это зависит от ситуации в блоке и загруженности врача и обычно противоречит внутренним приказам стационара. Но врачи -тоже люди и к смерти относятся уважительно. К больному второй категории вас могут провести, только если, с точки зрения реаниматолога, это может подтолкнуть "зависшего между небом и землей" в нужном направлении. К больному первой категории вас не пропустят никогда. Наобщаетесь завтра-послезавтра в отделении.

Простимулировать реаниматолога "получше спасать" вашего больного невозможно. То есть, деньги он может и взять, но лечить будет так, как принято лечить таких пациентов в этом стационаре. То же и относительно лекарств. Не так давно, в период очередного лекарственного голода, один хирург попросил родственника свежепрооперированного больного купить в аптеке копеечный анальгин. Родственник доложил об этом в администрацию и хирург тут же был уволен. Все остальные сделали выводы. Лечим тем что есть, если нет ничего, лечим лаской. Но родственники об этом никогда не узнают. Им стандартно предложат принести средства гигиены, воду в удобной бутылке, возможно, домашнюю вкусняшку типа бульона в термосе, если больному здоровье позволит это съесть. Исключения -для очень своих. Да, напишите записку, ее обязательно передадут, если что, даже прочитают больному вслух. И больному в коме тоже. Если больной достаточно здоров, ему дадут возможность написать ответ. Но этот ответ обязательно прочитает врач или медсестра. Записку типа "меня тут на органы разбирают" не передадут. Мобильный телефон не передадут ни при каких обстоятельствах. И вовсе не потому, что он мешает работе приборов. Не мешает. Просто чем беспомощней больной, тем спокойнее персоналу. Мало ли, куда он может позвонить и кого вызвать...

Итак, при любом раскладе вам скажут, что все плохо, прогнозов здесь не делают, спасают изо всех сил, все лекарства есть. Ваш телефон запишут, но воспользуются им только в случае печального исхода. Свой не дадут и, даже если вы его каким-то образом раздобудете, по телефону скажут только, что пациент жив и находится в отделении.

Так что никогда не разговаривайте с реаниматологом. А лучше всего -никогда с ним не встречайтесь. Ни как пациент, ни как его родственник!

Что происходит с человеком в отделении реанимации

Человек, который находится в реанимации, может быть в сознании, а может быть в коме, в том числе медикаментозной. При тяжелых черепно-мозговых травмах и повышении внутричерепного давления пациенту обычно дают барбитураты (то есть вводят в состояние барбитуровой комы), чтобы мозг находил ресурсы для восстановления - на пребывание в сознании требуется слишком много энергии.

Обычно в отделении реанимации пациенты лежат без одежды. Если человек в состоянии встать, то ему могут дать рубашку. «В реанимации к пациентам подключены системы жизнеобеспечения и следящая аппаратура (различные мониторы), - объясняет заведующая отделением реанимации и интенсивной терапии Европейского медицинского центра Елена Алещенко. - Для лекарств в один из центральных кровеносных сосудов устанавливается катетер. Если больной не очень тяжелый, то катетер устанавливается в периферическую вену (например, в вену руки. - Прим. ред. ). Если требуется искусственная вентиляция легких, то в трахею устанавливается трубка, которую присоединяют через систему шлангов к аппарату. Для кормления в желудок заводится тонкая трубочка - зонд. В мочевой пузырь вводится катетер для мочи и учета ее количества. Пациента могут привязать к кровати специальными мягкими вязками, чтобы он не удалил при возбуждении катетеры и датчики.

Тело обрабатывают жидкостью для профилактики пролежней ежедневно. Обрабатывают уши, моют волосы, стригут ногти - все как в нормальной жизни, за исключением того что гигиенические процедуры проделывает медицинский работник». Но если пациент в сознании, ему могут разрешить делать это самостоятельно.

Чтобы у пациентов не было пролежней, их регулярно поворачивают в постели. По это делается раз в два часа. По Минздрава, в государственных больницах на одну медсестру должно приходиться два пациента. Однако так не бывает практически никогда: обычно больных больше, а медсестер меньше. «Чаще всего медсестры перегружены, - рассказывает Ольга Германенко, директор благотворительного фонда «Семьи СМА» (спинальная мышечная атрофия), мама Алины, у которой диагностировано это заболевание. - Но даже если не перегружены, сестринских рук все равно всегда не хватает. И если кто-то из пациентов дестабилизируется, то он получит больше внимания за счет другого больного. Это значит, что другой позже будет повернут, позже накормлен и т. д.».

Почему в реанимацию не пускают родственников

По закону пускать должны и родителей к детям (тут вообще разрешается совместное пребывание), и близких ко взрослым (ст. 6 323-ФЗ). Про такую возможность в педиатрических ОРИТ (отделение реанимации и интенсивной терапии) также сказано в двух письмах Минздрава ( от 09.07.2014 и от 21.06.2013), зачем-то дублирующих то, что утверждено в федеральном законе. Но тем не менее есть классический набор причин, по которым родственников отказываются пускать в реанимацию: особые санитарные условия, нехватка места, слишком большая нагрузка на персонал, боязнь, что родственник навредит, начнет «выдергивать трубки», «пациент без сознания - что вы там будете делать?», «внутренние правила больницы запрещают». Уже давно ясно, что при желании руководства ни одно из этих обстоятельств не становится препятствием для допуска родственников. Подробно все аргументы и контраргументы проанализированы в исследовании , которое провел фонд «Детский паллиатив». Например, рассказ о том, что можно принести в отделение страшные бактерии, не выглядит убедительным, потому что внутрибольничная флора видела много антибиотиков, приобрела к ним устойчивость и стала гораздо опаснее того, что можно принести с улицы. Могут ли уволить врача за нарушение правил больницы? «Нет. Существует Трудовой кодекс. Именно он, а не местные больничные приказы, регламентирует порядок взаимодействия работодателя и работника», - объясняет Денис Проценко, главный специалист по анестезиологии-реаниматологии Департамента здравоохранения Москвы.

«Нередко врачи говорят: вы нам создайте нормальные условия, постройте просторные помещения, тогда будем пускать, - говорит Карина Вартанова, директор фонда «Детский паллиатив». - Но если посмотреть на отделения, где допуск есть, оказывается, что это не такая принципиальная причина. Если существует решение руководства, то условия не имеют значения. Самая главная и тяжелая причина - это ментальные установки, стереотипы, традиции. Ни у врачей, ни у больных нет понимания того, что главные люди в больнице - это пациент и его окружение, поэтому все должно строиться вокруг них».

Все неудобные моменты, которые на самом деле могут мешать, снимаются четкой формулировкой правил. «Если пустить всех и сразу, конечно, это будет хаос, - говорит Денис Проценко. - Поэтому в любом случае нужно регламентировать. Мы в Первой градской заводим по очереди, подводим и параллельно рассказываем. Если родственник адекватный, мы оставляем его под контролем среднего медперсонала, идем за следующим. На третий-четвертый день ты прекрасно понимаешь, что это за человек, устанавливается контакт с ним. Уже тогда можно оставить их с пациентом, потому что ты им уже все объяснил про трубки и устройства подключения системы жизнеподдержания».

«За рубежом разговоры о допуске в реанимацию начались лет 60 назад, - говорит Карина Вартанова. - Так что не надо рассчитывать на то, что наше здравоохранение дружно воодушевится и завтра все сделает. Силовым решением, приказом можно многое испортить. Решения, которые принимаются в каждой больнице о том, пускать или не пускать, как правило, являются отражением установок руководства. Закон есть. Но то, что его массово не исполняют - это показатель того, что и отдельные врачи, и система в целом еще не готовы».

Почему присутствие родственников 24 часа в сутки невозможно даже в самых демократичных реанимациях? С утра в отделении активно проводят различные манипуляции, гигиенические процедуры. В это время присутствие постороннего человека крайне нежелательно. При обходе и при передаче смены родственники также не должны присутствовать: это как минимум нарушит медицинскую тайну. При реанимационных мероприятиях родственников просят выйти в любой стране мира.

Реаниматолог одной из университетских клиник США, пожелавший не называть своего имени, говорит, что у них пациент остается без посетителей только в редких случаях: «В исключительных случаях ограничивается доступ кого бы то ни было к больному - например, если есть опасность для жизни пациента от посетителей (обычно это ситуации криминального характера), если пациент - заключенный, и штат запрещает посещение (для тяжелобольных часто делается исключение по ходатайству врача или медсестры), если у пациента подозрение/подтвержденный диагноз особо опасного инфекционного заболевания (вирус Эбола, например) и, конечно, если пациент сам просит, чтобы к нему никого не пускали».

Детей во взрослую реанимацию стараются не пускать ни у нас, ни за рубежом.

© Chris Whitehead/Getty Images

Что сделать, чтобы вас пустили в реанимацию

«Самый первый шаг - спросите, можно ли пройти в реанимацию, - говорит Ольга Германенко. - Многие на самом деле просто не спрашивают. Скорее всего, у них сидит в голове, что в реанимацию нельзя». Если вы спросили, а врач говорит, что нельзя, что отделение закрытое, то скандалить точно не стоит. «Конфликт всегда бесполезен, - объясняет Карина Вартанова. - Если сразу начинать топать ногами и кричать, что я вас тут всех сгною, буду жаловаться, результата не будет». И деньги проблему не решают. «Сколько мы ни опрашивали родственников, деньги совершенно не меняют ситуацию, - говорит Карина Вартанова.

«На тему допуска нет смысла разговаривать с медсестрами или дежурным врачом. Если лечащий врач занимает позицию ‚не положено‘, надо вести себя спокойно и уверенно, пытаться договориться, - говорит Ольга Германенко. - Не надо грозить обращением в Минздрав. Ты спокойно объясняешь свою позицию: ‚Ребенку будет проще, если я буду рядом. Я буду помогать. Меня не испугают трубки. Вы рассказали, что с ребенком, - я примерно представляю, что увижу. Я знаю, что ситуация тяжелая‘. Врач не будет думать, что это бешеная мама в истерике, которая может повыдергивать трубки и орать на медсестер».

Если вам отказывают на этом уровне, куда идти дальше? «Если отделение закрыто для родственников, общение с заведующим ничего не даст, - говорит Денис Проценко. - Поэтому надо идти к заместителю главного врача по лечебной работе. Если он не дает возможность посетить, то идти к главному врачу. По сути, на этом все и заканчивается». Ольга Германенко дополняет: «У главврача надо просить письменное объяснение причин, почему не пускают, и уже с этим объяснением отправляться в местные органы здравоохранения, страховые компании, прокуратуру, надзорные органы - куда угодно. Но вы представьте себе, сколько это займет времени. Это бюрократия».

Однако Лида Мониава, если так можно выразиться, обнадеживает: «Когда ребенок лежит долго, маму уже начинают пускать. Почти во всех реанимациях через пару недель после госпитализации начинают пускать, постепенно увеличивая продолжительность посещения».

Директор Департамента общественного здоровья и коммуникаций Минздрава Олег Салагай обращаться в свою страховую, которая, по идее, и отвечает за качество оказания медицинской помощи и соблюдение прав пациента. Однако, как выяснилось, у компаний нет опыта решения подобных ситуаций. Более того, далеко не все готовы поддерживать родственников («Реанимация создана не для свиданий, здесь ведут борьбу за человеческую жизнь, пока остается хоть какая-то надежда. И никто не должен отвлекать от этой борьбы ни медиков, ни пациентов, которым необходимо мобилизовать все свои силы для того, чтобы выжить», - сказали корреспонденту «Афиши Daily» в одной из страховых компаний). Ответы некоторых компаний полны замешательства из-за якобы противоречивого законодательства, но тем не менее кто-то готов «оперативно реагировать».

Когда есть объективные причины не пускать родственника в ОРИТ? Если вы откровенно болеете и можете заразить окружающих, если вы находитесь в состоянии алкогольного или наркотического опьянения - в этих случаях вас справедливо не пустят в отделение, как ни старайтесь.

«Если в больнице карантин, то никакая справка не поможет пройти в отделение», - объясняет Денис Проценко.

Как понять, что все в порядке

«Если вас не пускают в реанимацию, вы никак не узнаете, все ли делают для вашего родственника, - говорит Ольга Германенко. - Врач может просто давать мало информации, но на самом деле выполнять все, что нужно. А кто-то, наоборот, будет расписывать мельчайшие детали лечения вашего родственника - что сделали, что собираются сделать, но по факту пациент будет недополучать лечение. Наверное, можно попросить выписной эпикриз. Но просто так его не дадут - нужно сказать, что ты хочешь его показать конкретному врачу».

Принято считать, что допуск родственников в реанимацию осложнит жизнь персоналу. Однако в действительности это уменьшает количество конфликтов как раз на почве качества медицинской помощи. «Конечно, родительское присутствие - это дополнительный контроль качества, - говорит Карина Вартанова. - Если взять ситуацию, когда у ребенка не было шансов выжить (например, он упал с 12-го этажа), родителей не пускали, и он умер, то, конечно, они будут думать, что врачи что-то недоделали, недосмотрели. Если бы их пустили, таких мыслей бы не было, они бы еще благодарили докторов за то, что те боролись до конца».

«Если вы подозреваете, что вашего родственника лечат плохо, приглашайте консультанта, - предлагает Денис Проценко. - Для уважающего себя, уверенного в себе врача второе мнение - это абсолютно нормально».

«При редких болезнях только узкие специалисты знают, что какие-то препараты нельзя назначать, какие-то можно, но нужно контролировать такие-то показатели, поэтому иногда в консультантах на самом деле нуждаются сами реаниматологи, - объясняет Ольга Германенко. - Правда, к выбору специалиста нужно подходить внимательно, чтобы он не разговаривал свысока с местными врачами и не стал вас запугивать: ‚Вас здесь угробят. Тут такие неумехи‘.

‚Когда вы говорите лечащему врачу, что хотите получить второе мнение, зачастую это звучит примерно так: вы лечите неправильно, мы видим, что состояние ухудшается, поэтому мы хотим привести консультанта, который научит вас правильно лечить, - говорит психиатр, руководитель Клиники психиатрии и психотерапии Европейского медицинского центра Наталья Ривкина. - Лучше доносить такую мысль: для нас очень важно понимать все-все возможности, которые есть. Мы готовы использовать все наши ресурсы для того, чтобы помочь. Мы хотели бы вас попросить получить второе мнение. Мы знаем, что вы наш основной врач, у нас нет плана уходить в другое место. Но нам важно понимать, что мы делаем все, что необходимо. У нас есть идея, к кому мы хотели бы обратиться. Может быть, у вас есть другие предложения. Вот такой разговор может быть более комфортным для врача. Надо просто порепетировать, записать формулировки. Не нужно идти со страхом, что вы нарушаете какие-то правила. Получить второе мнение - это ваше право‘.

© Mutlu Kurtbas/Getty Images

Как помочь

«Врачам запрещено говорить, что у них нет каких-то препаратов, расходников, - объясняет заместитель директора детского хосписа «Дом с маяком» Лида Мониава. - И они из страха могут убеждать вас, что у них все есть, хотя на самом деле это будет не так. Если врач озвучивает потребности, спасибо ему большое. Родственники не обязаны все привозить, но спасибо тем докторам, которые не боятся говорить». Проблема в том, что считается: если в больнице чего-то нет, значит руководство не умеет распределять ресурсы. А родственники не всегда понимают, в каком положении находится врач, поэтому могут пожаловаться в депздрав или минздрав: «Медицина у нас бесплатная, а меня заставляют покупать лекарства, верните деньги, вот чеки». Опасаясь таких последствий, сотрудники ОРИТ могут даже на свои деньги покупать хорошие препараты и расходные материалы. Поэтому постарайтесь убедить врача в том, что вы готовы приобретать все необходимое, и никаких претензий у вас по этому поводу нет.

Спинальный хирург Алексей Кащеев также узнать у лечащего врача, будет ли полезно при текущем состоянии больного нанять индивидуальную сиделку.

Как вести себя в реанимации

Если вас пускают в реанимацию, важно помнить, что есть правила (в письменном виде или проговоренные врачом), и они созданы для того, чтобы врачи могли выполнять свою работу.

Даже в тех реанимациях, куда можно приходить хоть в верхней одежде, есть правило: обработать руки антисептиком перед посещением пациента. В других больницах (в том числе на Западе) могут попросить надеть бахилы, халат, не носить шерстяную одежду и не ходить с распущенными волосами. К слову, помните, что посещая отделение реанимации, вы подвергаете себя определенным рискам. В первую очередь риску инфицирования местными бактериями, устойчивыми ко многим антибиотикам.

Вы должны представлять, куда вы идете и что увидите

Если у вас начнется истерика, вы упадете в обморок или вас начнет тошнить, вы оттянете на себя внимание сотрудников отделения реанимации, что потенциально опасно. Есть и другие тонкие моменты, о которых говорит Денис Проценко: «Я знаю случаи, когда парень приходил к своей девушке, видел ее обезображенное лицо и больше не возвращался. Бывало и наоборот: девушки не справлялись с таким зрелищем. По моему опыту, нередко родственники, которые вызываются помогать, быстро исчезают. Вот представьте: вы поворачиваете своего мужа на бок, а у него отходят газы или происходит дефекация. У пациентов случается рвота, непроизвольное мочеиспускание - вы точно будете на это нормально реагировать?»

Плакать в ОРИТ нельзя

«Обычно самыми трудными бывают первые посещения отделения родственниками», - говорит Елена Алещенко. «Подготовиться и не рыдать очень сложно, - считает Карина Вартанова. - Кому-то помогает глубоко подышать, кто-то лучше в сторонке поплачет, с кем-то надо поговорить, кого-то не стоит даже трогать. Быть спокойным в отделении реанимации можно научиться, если помнить, что от вашего спокойствия во многом зависит состояние пациента». В некоторых больницах работают клинические психологи, которые помогают справиться с эмоциями.

Спрашивайте, чем вы можете помочь, и не занимайтесь самодеятельностью

«Мама может поменять памперс, перевернуть, помыть, сделать массаж, - все это особенно необходимо тяжелым детям, - говорит Ольга Германенко. - Понятно, что медсестры при нынешней нагрузке не могут все это делать в том объеме, который нужен».

Находиться в отделении реанимации круглосуточно не просто бессмысленно, но и вредно

«У нас посещать можно в любое время, можно находиться с больным 24 часа подряд, - рассказывает Елена Алещенко. Другое дело, нужно ли это. Люди потом сами понимают, что это ни к чему, что они делают это больше для себя. Когда человек в реанимации, он болен, ему надо в том числе отдыхать». Ольга Германенко подтверждает эту мысль: «Спать в отделении реанимации особого смысла нет. На самом деле больше четырех часов подряд никто не просидит (если, конечно, речь не об умирающем ребенке). В конце концов, у всех есть свои дела». Сутки в реанимации - это тяжело не только физически, но и морально: «Что будет с родственником после 24 часов пребывания в отделении реанимации? - говорит Денис Проценко. - Мимо него несколько раз вывезут трупы, он станет свидетелем сердечно-легочной реанимации, внезапно развившегося психоза у другого больного. Я не уверен, что родственник это спокойно переживет».

Договаривайтесь с другими родственниками

«В одной из реанимаций, где я оказалась с дочкой, дети лежали в боксах на двоих, - рассказывает Ольга Германенко. - То есть если придет медсестра, а там еще двое родителей, то не развернуться. А ее присутствие может понадобиться в любой момент. Поэтому мы договаривались приходить в разное время. И дети были всегда под присмотром».

Уважайте желания пациента

«Когда человек приходит в сознание, первый вопрос, который мы ему задаем: хотите ли вы видеть родственников? Бывают ситуации, когда ответ «нет», - рассказывает Денис Проценко. «Во многих клиниках мира есть такие программы естественного умирания, когда с пациентом и его семьей обсуждается, как он будет умирать, - говорит Наталья Ривкина. - Это происходит за месяц-полтора до его умирания. Задача состоит в том, чтобы человек умирал с достоинством и так, как ему хотелось бы. Есть родители, которые не хотят, чтобы дети видели процесс умирания. Есть жены, которые не хотят, чтобы мужья видели процесс умирания. Возможно, они будут выглядеть некрасиво. Есть те, кто хочет быть в момент умирания с близкими. Мы должны ко всем этим решениям относиться с уважением. Если человек хочет осуществить переход сам, это не значит, что он не хочет видеть близких. Это значит, что он хочет вас защитить. Вы не должны навязывать ему свой выбор».

Уважайте других пациентов

«Говорите со своим ребенком как можно тише, не включайте громкую музыку, не пользуйтесь мобильным телефоном в отделении. Если ваш ребенок в сознании, то он может смотреть мультфильмы или слушать музыку с помощью планшета и наушников, чтобы не мешать окружающим. Не пользуйтесь сильно пахнущим парфюмом», - пишет Надежда Пащенко в , изданной фондом «Детский паллиатив», «Вместе с мамой».

Не конфликтуйте с врачами и медсестрами

«Работа сотрудников ОРИТ - достаточно тяжелая, очень интенсивная, расходная по энергетике, - пишет в той же брошюре Юлия Логунова. - Это надо понимать. И ни в коем случае нельзя с кем-то конфликтовать, даже если вы видите негативный настрой, лучше промолчите, лучше взять паузу в общении с этим человеком. А если разговор переходит на повышенные тона, всегда срабатывает такая фраза: а я думала, что у нас с вами одна цель - спасти моего ребенка, помочь ему, так давайте вместе действовать. У меня не было ни одного случая, когда бы она не срабатывала и не переводила разговор в другую плоскость».

Как разговаривать с врачом

Во-первых, желательно разговаривать с лечащим врачом, а не с дежурным, который меняется каждый день. У него точно будет больше информации. Именно поэтому в тех реанимациях, в которых время посещения и общения с врачом ограничено, оно приходится на неудобные часы - с 14.00 до 16.00: в 15.45 заканчивается смена лечащего врача, а до 14.00 он, скорее всего, будет занят пациентами. Обсуждать лечение и прогноз с медсестрами не стоит. «Медсестры выполняют назначения врача, - пишет Надежда Пащенко в брошюре «Вместе с мамой». - Спрашивать у них о том, что именно дают вашему ребенку, бессмысленно, так как медсестра не может без разрешения врача что-либо говорить о состоянии ребенка и сути врачебных назначений».

За границей и в платных медицинских центрах вы сможете получить информацию по телефону: при оформлении бумаг вы утвердите для этого кодовое слово. В государственных больницах в редких случаях врачи могут давать свой мобильный.

«В ситуации, когда кто-то из близких в реанимации, особенно когда это связанно с внезапно развившемся заболеванием, родственники могут находиться в состоянии острой реакции на стресс. В этих состояниях люди
испытывают растерянность, сложности с концентрацией внимания, забывчивость - им трудно собраться, задать нужный вопрос, - объясняет Наталья Ривкина. - Но у врачей может просто физически не быть времени строить диалог с родственниками, у которых есть такие сложности. Я рекомендую членам семьи записывать вопросы в течение дня и таким образом готовиться к встрече с врачом.

Если вы спрашиваете «Как он/она?», доктор может давать два варианта ответа: «Все хорошо» или «Все плохо». Это непродуктивно. Поэтому нужно формулировать более четкие вопросы: каково состояние пациента на этот момент, какие симптомы у него есть, какие планы в отношении лечения. К сожалению, в России до сих пор существует патерналистский подход в общении с пациентом и родственниками. Считается, что им не обязательно обладать информацией о лечении. «Вы не врач», «Вы все равно ничего не поймете». Родственники всегда должны знать, что по закону их должны информировать о проводимом лечении. Они имеют право на этом настаивать.

Врачи очень нервно реагируют, когда приходят испуганные родственники и говорят: «Что вы делаете? Мы прочитали в интернете, что это лекарство убивает». Лучше этот вопрос задать так: «Скажите, пожалуйста, какие побочные эффекты от этого лекарства вы встречали?» Если врач не хочет отвечать на этот вопрос, спросите: «А что вы думаете по поводу этого побочного эффекта?» Таким образом вы не нападаете и не критикуете. Любая критика вызывает у людей сопротивление.

Частый вопрос в реанимации, особенно если речь идет об онкологических больных: «Это все?» или «Сколько ему/ей осталось жить?» Это вопрос, который не имеет ответа. Правильно обученный врач ответит на него. Врач, у которого нет времени, скажет: «Один Бог знает». Поэтому я всегда учу родственников задавать этот вопрос таким образом: «Какой самый плохой и лучший прогноз?» или «Какая минимальная и максимальная длительность жизни может быть по статистике таких состояний?».

Иногда я настаиваю на том, чтобы люди уехали и отдохнули. Как бы это ни было дико и цинично. Если очевидно, что они сейчас ничего не могут сделать для пациента, их сто процентов не пустят, они не могут принимать никакие решения, повлиять на процесс, то можно отвлечься. Многие люди уверены, что в этот момент они должны горевать. Выйти попить чай с друзьями в кафе - это нарушить всю логику мироздания. Они настолько фиксированы на горе, что отвергают какие-либо ресурсы, которые могли бы поддерживать. Когда речь идет о ребенке, любая мать скажет: «Как я могу себе это позволить?» или «Я буду там сидеть и думать про ребенка». Сидите и думайте. Вы хотя бы это будете делать в кафе, а не в коридоре реанимации.

Очень часто в ситуациях, когда кто-то из родственников в реанимации, люди замыкаются и перестают делиться переживаниями. Они так стараются защитить друг друга, что в какой-то момент друг друга просто теряют. Люди должны говорить открыто. Это очень важный задел на будущее. Особая категория - это дети. К сожалению, очень часто от детей скрывают, что кто-то из родителей находится в реанимации. Такая ситуация очень плохо отражается на их будущем. Доказанный факт: чем позже дети узнают правду, тем выше риск тяжелых постстрессовых расстройств. Если мы хотим защитить ребенка, мы должны говорить с ним. Это должны делать близкие, а не психолог. Но лучше, чтобы они сначала получили профессиональную поддержку. Сообщать нужно в комфортной обстановке. Надо понимать, что дети 4–6 лет гораздо более адекватно относятся к вопросам смерти и умирания, чем взрослые люди. У них в это время есть достаточно четкая философия в отношении того, что такое смерть и умирание. Позднее на это накладывается много разных стигм и мифов, и мы уже по-другому начинаем к этому относиться. Есть еще проблема: взрослые стараются свои эмоции не показывать, а дети чувствуют и переживают этот опыт как отвержение.

Еще важно понимать, что у разных членов семьи разные варианты адаптации к стрессу и разная потребность в поддержке. Мы реагируем так, как мы реагируем. Это очень индивидуальная вещь. Нет одной правильной реакции на такое событие. Есть люди, которым нужно, чтобы их гладили по голове, а есть люди, которые собираются и говорят: «Все будет хорошо». А теперь представьте, что это муж и жена. Жена понимает, что происходит катастрофа, а муж уверен, что нужно сжать зубы и не плакать. В результате, когда жена начинает плакать, он говорит: «Кончай рыдать». И она уверена, что он бездушный. Мы часто видим в семье конфликты, связанные с этим. Женщина в таком случае замыкается, а мужчине кажется, что она просто не хочет бороться. Или наоборот. И очень важно объяснить членам семьи, что всем нужна разная поддержка в такой ситуации, и поощрить их, чтобы они друг другу давали ту поддержку, которая нужна каждому.

Когда люди не позволяют себе плакать и как бы сжимают эмоции, это называется диссоциацией. Мне многие родственники такое описывали: в реанимации они как бы видят себя со стороны, и их ужасает то, что они не испытывают никаких эмоций - ни любви, ни страха, ни нежности. Они, как роботы, делают то, что нужно. И их это пугает. Важно им объяснить, что это абсолютно нормальная реакция. Но нужно помнить, что у этих людей выше риск отсроченных реакций. Ждите, что через 3–4 недели у вас нарушится сон, будут приступы тревоги, может, даже паника».

Где искать информацию

«Я всегда очень советую родственникам и пациентам заходить на официальные сайты клиник, - говорит Наталья Ривкина. - Но если вы говорите по-английски, вам гораздо проще. Например, на сайте Mayo Clinic по всем направлениям есть большие тексты. На русском языке таких текстов очень мало. Я прошу родственников не заходить на русскоязычные форумы пациентов. Иногда там можно получить дезориентирующую информацию, которая не всегда имеет отношение к реальности».

Основную информацию на английском о том, что происходит в отделении реанимации, можно найти здесь: ,

Чего ждать

«В течение нескольких дней после того, как пациент попал в реанимацию, врач скажет, как долго ориентировочно человек пробудет в ОРИТ», - говорит Денис Проценко.

После реанимации, как только отпадет необходимость в интенсивном наблюдении и пациент сможет самостоятельно дышать, его, скорее всего, переведут в обычное отделение. Если точно известно, что человек пожизненно нуждается в искусственной вентиляции легких (ИВЛ), но в целом помощи реаниматологов он не требует, его могут выписать домой с аппаратом ИВЛ. Купить его получится только за свой счет или за счет благотворителей (у государства

Пугающее и настораживающее обывателя слово «реанимация» переводится как «оживление». Здесь происходит настоящая борьба за жизнь человека. В этом отделении сутки не делятся на день и ночь: медицинские работники занимаются больными каждую минуту. Реанимация – закрытая зона больницы. Это вынужденная мера, которая необходима, чтобы никто и ничто не отвлекало врачей от спасения человеческой жизни. Ведь кто-то из пациентов так и не сможет выйти из холодных реанимационных стен.

Родственники таких больных волнуются, ведь они не знают, сколько времени лежат в реанимации. Как проводится реанимационное лечение, с какими факторами связано длительность пребывания больного в «спасательном» отделении, узнаете из нашей статьи.

Специфика реанимационного состояния

– отделение больницы, где проводят экстренные действия, устраняющие нарушения жизненно важных функций организма. Сколько дней проведет пациент между жизнью и смертью, ответить не сможет никто. Сроки восстановления всегда индивидуальны и зависят от вида , состояния больного и наличия сопутствующих осложнений, появившихся после травмы.

Например, после операции был восстановлен ток крови и самостоятельное дыхание. Однако на этом этапе диагностируется осложнение: отек мозга или поражение. Поэтому контроль над состоянием больного в отделении интенсивной терапии будет продолжаться до тех пор, пока не будут устранены все осложнения. После этого пациента переведут в обычную палату.

Важно понимать, что родственники, знакомые и друзья не могут навещать больного в реанимационном отделении. Это правило распространяется на всех посетителей за редким исключением. Расскажем почему.

Все посетители приносят на своей одежде, теле и руках множество бактерий и вирусов. Для здорового человека они абсолютно безопасны. А вот для больных в они станут причиной сложнейшей инфекции. Более того, сами пациенты могут заразить посетителей.

В общем реанимационном зале находится несколько больных. Их местоположение не зависит от полового признака: пациенты раздеты и подключены к многочисленной аппаратуре. Не все смогут спокойно отреагировать на такой внешний вид близких им людей. Поэтому людям, переживающим за состояние родных, нужно дождаться, когда больных переведут в терапию. Там уже можно будет нормально общаться, регулярно посещая друзей и родственников.

Рассмотрим особенности реанимационного лечения у пациентов, у которых критическое состояние здоровья связано с самыми распространенными патологиями: инсультом и инфарктом.

Инсульт

– опасное изменение в кровяном обращении мозга. Он не щадит ни женщин, ни мужчин в любом возрасте. При этом 80 % случаев развития инсульта характеризуется патологией ишемического характера и только 20% – геморрагической разновидностью. Предугадать, когда произойдет само кровоизлияние в мозг, невозможно: течение патологии уникально для каждого больного. Поэтому в реанимации после инсульта каждый пациент находится разное время.

Сколько инсульт «заставит» человека находится в больнице, зависит от нескольких факторов:

• Локализация и размер поражения мозговых тканей;
• Тяжесть симптоматики;
• Наличие или отсутствие коматозного состояния;
• Функционирование систем и органов: дыхания, сердцебиения, глотания и других;
• Возможность рецидива;
• Наличие сопутствующих заболеваний.

Как видим, находиться в реанимационном отделении больной будет столько, сколько того требует его состояние. Находящихся в отделении больных ежедневно тщательно обследуют, вынося вердикт об их дальнейшем нахождении в больнице.

Следует отметить, что при патологических изменениях мозга находиться в реанимации пациенту положено 3 недели. Это время нужно для врача, чтобы он смог отследить возможные рецидивы и предотвратить их.

Общая стандартизация лечения инсульта предусматривает месяц. Такой срок утвержден Министерством здравоохранения для полного восстановления больного. Однако в индивидуальном порядке срок терапии продлевается, если будет установлено, что больной нуждается в дальнейшем лечении и реабилитации.

Терапия инсульта включает в себя 3 этапа.

Первый терапевтический курс состоит из базовых лечебных мероприятий:

• Наладить функционирование органов дыхательной системы;
• Откорректировать гемодинамику;
• Устранять тела и психомоторные нарушения;
• Бороться с отеком мозга;
• Осуществлять правильное питание и уход за пациентом.

После восстановления первичных функций организма следует дифференцированное лечение. Оно зависит от вида инсульта и состояния пациента.

Геморрагический инсульт:

• Устранить отек мозга;
• Откорректировать показатели внутричерепного и артериального давления;
• Оценить необходимость оперативного вмешательства.

Ишемический инсульт:

• Восстановить хорошее кровообращение в тканях мозга;
• Улучшить метаболизм;
• Устранить проявления гипоксии.

Чем больше пораженный очаг в тканях мозга, тем больше времени понадобится больному на восстановление.

Также родственники должны знать, что происходит с больным, когда он впадает в . Это опасное осложнение возникает только в 10 % случаев. возникает из-за мгновенного расслоения сосудов головного мозга. Сколько времени оно продлится, не знает никто. Поэтому в этой ситуации важно быстро оказать квалифицированную неотложную помощь и обеспечить регулярное наблюдение за состоянием пациента.

Диагностическая и корректирующая терапия при коматозном состоянии состоит в таких действиях:

• С помощью постоянного аппаратного мониторинга отслеживается функционирование жизненно важных органов и систем человека;
• Используются мероприятия, направленные против пролежней;
• Питание пациента обеспечивается с помощью зонда;
• Пища перетирается и подогревается.

Обратите внимание!

Если пациент находится в крайне тяжелом состоянии, показано его введение в искусственную кому. Это нужно, чтобы в экстренном порядке провести хирургическое вмешательство на головном мозге.

После того, как больной придет в себя, терапию направляют на борьбу с последствиями приступа: восстановление речи и двигательной активности.

Поводом для перевода в общую палату являются такие улучшения в самочувствии пациента:

• Стабильные показатели пульса и артериального давления за час диагностики;
• Наличие самостоятельной возможности дышать;
• Полное осознание обращенной к нему речи, появившаяся возможность контактировать с лечащим врачом;
• Полное исключение рецидива.

Лечение проводят в неврологическом отделении. Терапия состоит из приема медикаментозных средств и восстановительных упражнений, направленных на развитие двигательной активности.

Инфаркт

Самое опасное последствие – . Тяжелая патология требует постоянного наблюдения медиков, сроки которого зависят от тяжести и критичности состояния.

Как правило, инфаркт и все другие сердечные недуги требуют реабилитационных мер в течение 3 суток с начала приступа. Затем в общей палате начинается восстановительная терапия.

Лечение проблем, связанных с сердцем, проходит 2 этапа.

Обратите внимание!

7 дней после приступа – самое критическое и опасное время для жизни больного. Поэтому крайне важно провести в больнице ему несколько недель, чтобы полностью устранить возможные негативные последствия приступа.

Острый приступ инфаркта требует реанимационных действий. Они направлены на обеспечение миокарда кислородом, чтобы сохранить его жизнеспособность. Пациенту прописывают такое лечение:

• Полный покой;
• Анальгетики;
• Снотворное;
• Лекарства, снижающие частоту пульса.

Первый день реанимации – важный для дальнейшего лечения. В эти сутки решается необходимость в использовании таких видов хирургического вмешательства:

• Установка катетера в сердце;
• Расширение или сужение травмированного сосуда;
• Аортокоронарное шунтирование (помогает восстановить кровоток).

Обязательно показано введение препаратов, купирующих образование тромбов.

После восстановления нужного функционирования сердечной мышцы больной переводится в кардиологическое отделение для прохождения дальнейшей терапии. Затем лечащий врач предоставит план реабилитационных действий, с помощью которых сердечная деятельность вновь возобновится в естественном режиме.

Длительность восстановительного периода зависит от таких факторов:

• Своевременности неотложной помощи при приступе;
• Возрастная категория (лица старше 70 лет переносят инфаркт тяжелее);
• Наличие или отсутствие осложнений;
• Возможность развития осложнений.

Выписка пациента из больницы производится только в том случае, если состояние больного соответствует таким показателям:

• Полное восстановление сердечного ритма;
• Не выявлено никаких осложнений.

Период восстановления после реабилитационного лечения продолжается и после выписки из больницы. Пациент должен сменить образ жизни, правильно чередуя периоды отдыха и физической активности. Важно полностью пересмотреть вопросы питания, отказаться от вредных привычек. Период реабилитации лучше продолжить в условиях санаторно-курортного лечения.