Вклад в развитие биологии антони ван левенгук. Открытие антония левенгука

Первое замечательное открытие было сделано осенью 1675 года. Голландец Антоний Левенгук , обладающий сильным и спокойно-пытливым умом, открыл изумленному человечеству целый новый до того неведомый мир бесконечно малых живых существ.

Открытие это было неожиданным для самого Левенгука. Его специальностью было шлифование увеличительных стекол, из которых он соорудил впервые прибор, дающий возможность рассматривать очень мелкие предметы - прообраз наших микроскопов. Это был еще весьма несовершенный аппарат и много надо было упражнения и привыкания к нему, чтобы научиться им как следует пользоваться. Пишущий эти строки имел однажды в руках «микроскоп» того времени и, несмотря на многолетний навык в употреблении такого рода приборов, на первых порах ничего не мог в него рассмотреть. Но терпение и страстная любовь к делу превозмогли все трудности, и голландский наблюдатель увидал, наконец, такие чудеса, о которых никогда не мечтал. Оказалось, что если взять одну каплю дождевой воды, остававшейся несколько дней при доступе воздуха, или каплю настойки из какого-нибудь растения, также простоявшей несколько дней в тепле, то такая жидкость кишит всевозможными живыми существами, до того мелкими, что их можно насчитать до нескольких тысяч в одной капле. Разнообразие этих изумительных созданий - невообразимое. Некоторые из них постоянно меняют свою форму и выпускают с разных сторон точно какие-то щупальца, другие обладают длинными хвостами, наподобие жгутов, которыми они разгребают воду и плавают с большим проворством, третьи изогнуты на подобие штопора и т. д., и весь этот мирок находится в непрестанной деятельности и в движении. Странные существа, размером в несколько тысяч раз мельче самых крошечных насекомых, двигались, сталкивались, гонялись друг за другом, пожирали друг друга; на глазах ошеломленного наблюдателя разыгрывались разнообразные жизненные драмы, и все это - в одной капле воды.

Увлекательные описания Левенгука и распространение его микроскопов среди тогдашних ученых способствовало тому, что замеченные им явления скоро стали общим достоянием, а когда знаменитый английский физик Роберт Гук показал описанных Левенгуком живых существ в заседании Лондонского Королевского Общества, то не осталось никаких сомнений в правильности сообщений голландского наблюдателя.

Впечатления различных исследователей, обратившихся к изучению нового мира, были различны. Одни смотрели на диковинные явления с суеверным ужасом, другие со страстным любопытством. Насколько сильное впечатление получалось для неподготовленного человека - видно из того, что один наблюдатель, Сваммердам, чуть не сошел с ума от всего виденного им, и кончил тем, что сжег свои записки и рисунки, прекратил свои наблюдения и положил на себя эпитимию. Он решил, что преступил за заветную черту и увидал такие вещи, которые Создателю угодно было скрыть от людского взора. Не так действовал сам Левенгук. Страстно увлеченный своим открытием, он ни о чем кроме него не думал и расширял его во все стороны. Вот он берет каплю зеленой воды из стоячей канавы и открывает в ней новых живых существ. Затем он снимает каплю слизи с зубов и десен и, к своему изумлению, убеждается, что она всегда населена опять-таки своеобразными жителями, которых невозможно удалить даже самой тщательной чисткоюзубой. Невидимые крошечные существа окружают нас повсюду,- вот вывод из всех наблюдений Левенгука.

Только тот, кто испытал великую радость открытия какой-нибудь тайны природы, знает, что должен был переживать Левенгук и как он был счастлив. Творческие и познавательные силы человека составляют самую благородную его особенность и самое высокое проявление человеческой деятельности - творить и открывать новое. Даже небольшое открытие нового явления природы есть открытие вечного закона, вечной истины, и совершив такую работу человек чувствует свое приобщение к вечности. Чем больше открытие, тем больше это чувство. Поверьте, читатель, что истинный ученый, всецело поглощенный своей работой, никогда не задумается ради нее подвергнуться страшным мукам и наказаниям, никогда не побоится пойти в разрез с общепринятыми взглядами на нравственность, религию, общественность. А всего меньше думает он во время своей работы о том, какую из нее можно будет извлечь пользу. Человек, чувствующий свое общение с вечностью, далек от подобных мыслей о мирском, трезвенном. Несмотря на это, вернее, даже именно благодаря этому, польза от всякого научного открытия бывает необъятная. Только приложениями науки живет и процветает человечество.

Не следует думать, что Левенгук увидал тех самых домовых и злых демонов, которые не дают покоя человеку. Нет, их он еще не мог рассмотреть в своп несовершенный микроскоп. Он только открыл путь, по которому их надо искать. Однако, и изученные Левенгуком создания так интересны и совершают в природе такую большую работу, что мы немного остановимся на них, чтобы поближе с ними познакомиться. Возьмем каплю воды, наполненную мелкими существами, из канавы или пруда с зеленой цветущей водой и рассмотрим некоторых обитателей этой жидкости. Прежде всего, нам бросаются в глаза красивые изумрудные полосы. Это водоросли, которые простому глазу представляются в виде тонких зеленых ниточек, а под микроскопом обнаруживается их сложное устройство. На первый взгляд можно было бы предположить, что все эти зеленые нити устроены совершенно однородно: они так похожи друг на друга, что различить их невозможно. Однако, микроскоп открывает нам, что отдельные представители водяных травок-водорослей не меньше отличаются друг от друга, чем огромные деревья лесов. Красота этих маленьких растений поразительна. Вот-длинная прозрачная колонна, точно из горного хрусталя, внутри устланная сплошь изумрудами и разделенная на отдельные суставы, между которыми видны перегородки. Вот - другая, у которой внутри отдельных камер, ее составляющих, спирально закручена ярко-зеленая зазубрпстая лента. У третьей зеленая окраска сосредоточена в каждой камере на двух звездообразных телах. А простому глазу все эти нити представляются однородно окрашенными в зеленый цвет.

Невольно приковывают наше внимание другие нити, синезеленого цвета, собранные в целый сноп. Они явственно шевелятся, концы их описывают круги в воде, сами нити закручиваются и раскручиваются. Чем дольше мы на них смотрим, тем больше убеждаемся, что это самостоятельное движение. Зеленое растение двигается как животное; не противоречит ли это обыденному представлению о растении и животном! Но вот на наших глазах происходит еще более изумительное явление. Неподвижная нить изумрудно-зеленой водоросли, которой мы только что любовались, обнаруживает странные изменения. Одна из камер длинной колонны внезапно разламывается посредине, и все зеленое содержимое выходит наружу, в воду. На глазах изумленного наблюдателя это зеленое содержимое растения принимает форму какого-то своеобразного маленького животного; на одном конце выростает бесцветная головка, а на ней кружком расположенные длинные волоски. Волоски начинают двигаться; они разгребают воду и странное существо начинает перемещаться в жидкости, как настоящее водяное животное. Оно плывет куда — то, как будто им руководит какая-то определенная воля, огибает препятствия, встречающиеся ему на пути, и несется ближе к свету, навстречу солнечным лучам. Этих чудес Левенгук не видал; их заметил уже в 19 веке талантливый француз Дютроше; оказалось, что такие явления совершенно обыденны у водорослей и что подобным образом образуется новая нить растения. В мире бесконечно малых существ видимое различие между растением и животным сильно сглаживается, и, во всяком случае, никак нельзя говорить, что все самостоятельно движущиеся существа представляют из себя животных.

Проследим, что дальше делает наше кажущееся животное. Сначала оно движется бойко, но постепенно жизненная сила его как бы иссякает, движения становятся точно ленивыми, наконец, совершенно прекращаются. Только несколько часов суждено было ему жить полной жизнью; теперь начинается существование иного рода. Зеленое образование падает на дно, волоски исчезают, а головка разрастается в корешки, которые углубляются в почву. Кажущееся животное опять превратилось в настоящее растение. Верхний конец его удлиняется, в нем появляются поперечные перегородки и вот - вырастает такая же хрустально-изумрудная колонна, как та, из которой вышел зеленый шарик.

(1632-1723) голландский натуралист

Антон ван Левенгук родился 24 октября 1632 г. в городе Делфте, в семье голландского ремесленника. После смерти отца он оставляет учебу в школе и поступает на работу к суконщику в мануфактурную лавку в Амстердаме. Всю жизнь будущий ученый занимался самой скромной работой: сначала торговал мануфактурой, потом служил в городской ратуше Делфта привратником. В прошлом эта должность считалась почетной: на нее обычно назначали спокойных, уравновешенных, а главное, честных и беспристрастных людей, каким и был Левенгук.

В часы досуга он наблюдал за некоторыми живыми объектами сквозь увеличительное стекло, а потом и сам научился искусству шлифовки стекол и достиг в этом деле немалого совершенства. Наконец ему удалось увидеть рассматриваемые предметы увеличенными в 200, а то и в более раз. Свой прибор Антон ван Левенгук назвал микроскопом. Конечно же, по сегодняшним меркам это был довольно примитивный прибор, но с его помощью в конце XVII века Левенгуку удалось увидеть то, что до него не видел ни один человек.

Юноша оказался неутомимым исследователем. Он рассматривал в свой микроскоп все, что попадало ему под руку: жало пчелы, листья растений, крылья насекомых, удивляясь совершенству и красоте мира, скрытого от человеческого взора. Однажды он навел прибор на капельку воды, которую взял из кувшина, стоящего во дворе. В этой капле он увидел огромное количество быстро движущихся существ разного вида. Левенгук назвал их «анималькусы», что означает «зверьки».

Крошечных существ он обнаружил и в различных настоях (листьев, сена, перца и т. д.). Антон ван Левенгук решил выяснить, откуда берутся эти «зверьки». Может быть, они падают с неба? При исследовании свежей дождевой воды «зверьков» обнаружить не удалось, но если сосуд с дождевой водой долго держать открытым, то в этой воде появляются «зверьки» разного вида. Значит, живые мелкие существа живут повсюду и могут переноситься по воздуху - такой вывод сделал Левенгук.

Натуралист обнаружил, что если нагреть воду, то при определенной температуре «зверьки» переставали двигаться и при охлаждении воды уже не оживали, то есть они могли жить только при определенных условиях.

Антону ван Левенгуку очень хотелось узнать, имеются ли у его «зверьков» глаза, сердце, лапки. Но «зверьки» были такие маленькие, что даже его лупы не помогли узнать это. Чтобы определить размеры «зверьков», Левенгук придумал собственный способ. Взяв очень много маленьких песчинок, примерно одного размера, он уложил их в линию, потом измерил общую длину этой линии и вычислил размер одной песчинки. Теперь он мог сравнивать размеры «зверушек» с размерами этой песчинки, которая стала для него как бы измерительным прибором. Он подсчитал, что в капельке воды плавает 2 миллиона 700 тысяч «зверьков».

Таким образом, голландский привратник открыл никому не ведомый до тех пор мир. Начиная с 1673 г. он регулярно сообщает о своих наблюдениях в Лондонское королевское общество, созданное в 1660 г. И хотя Антон ван Левенгук был всего лишь неизвестным любителем-натуралистом, к счастью для науки, английские ученые не оставили без внимания письма делфтского привратника, который, не получив образования и даже не зная латыни, был избран членом Королевского общества, т. е. стал академиком. Левенгук поражал ученых коллег тщательностью описанных им наблюдений. Простейшие и бактерии, описанные Левенгуком, являлись свободноживущимися формами. В те времена никто и не предполагал, что в организме человека и животных обитает масса живых существ, имеющих мельчайшие размеры.

Левенгуком были сделаны и другие важные открытия; так, например, он первым обнаружил и описал красные кровяные клетки - эритроциты. Ученый доказал, что кровь - это не однородная жидкость, как думали его современники, а живой поток, в котором движется великое множество мельчайших телец.

Время шло, и мало-помалу об исследованиях голландского натуралиста узнала вся Европа. Из далекой России к нему приехал Петр Великий, чтобы лично убедиться в чудесах, какие открыл Антон ван Левенгук благодаря своим необыкновенным линзам. Английская королева совершила путешествие в Делфт исключительно для того, чтобы посмотреть на диковинные вещи под его микроскопом.

Знаменитый натуралист-самоучка умер в родном Делфте в 1723 г. Все оборудование своей лаборатории он завещал Королевскому обществу.

24 октября 1632 - 26 августа 1723

голландский натуралист, конструктор микроскопов, основоположник научной микроскопии, член Лондонского королевского общества

Биография

Антони ван Левенгук родился 24 октября 1632 года в Делфте, в семье мастера-корзинщика Филипса Тонисзона (Philips Thoniszoon). Антони взял себе фамилию Левенгук по названию соседних с его домом Львиных ворот (нидерл. Leeuwenpoort). Сочетание «гук» в его псевдониме означает «уголок» (hoek).

Отец умер, когда Антони было шесть лет. Мать Маргарет ван ден Берч (Grietje van den Berch) направила мальчика учиться в гимназию в пригород Лейдена . Дядя будущего натуралиста обучил его основам математики и физики. В 1648 году Антони отправился в Амстердам учиться на бухгалтера, но вместо учёбы устроился на работу в галантерейную лавку. Там он впервые увидел простейший микроскоп - увеличивающее стекло, которое устанавливалось на небольшом штативе и использовалось текстильщиками. Вскоре он приобрел себе такой же.

В 1654 году он вернулся в родной Делфт, где затем жил до самой смерти. Купив лавку, он занялся торговлей. По ряду свидетельств, Левенгук дружил с художником Вермеером, а после его кончины стал его душеприказчиком.

Создание микроскопа

Левенгук прочел труд английского естествоиспытателя Роберта Гука «Микрография» (англ. Micrographia), опубликованный в 1665, вскоре после его публикации. Прочтение этой книги вызвало у него интерес к изучению окружающей природы с помощью линз. Вместе с Марчелло Мальпиги Левенгук ввёл употребление микроскопов для зоологических исследований.

Освоив ремесло шлифовальщика, Левенгук стал очень искусным и успешным изготовителем линз. Всего за свою жизнь он изготовил около 250 линз, добившись 300-кратного увеличения. Устанавливая свои линзы в металлические оправы, он соорудил микроскоп и с его помощью проводил самые передовые по тем временам исследования. Линзы, которые он изготавливал, были неудобны и малы, для работы с ними нужен был определенный навык, однако с их помощью был сделан ряд важнейших открытий.

Метод изготовления линз

Долгое время считалось, что Левенгук изготавливал свои линзы путём филигранной шлифовки, что, учитывая их крошечные размеры, было необычайно трудоёмким занятием, требовавшим огромной точности. После Левенгука никому не удавалось изготовить аналогичные по устройству приборы такого же качества изображения.

Однако в конце 1970-х годов в Новосибирском медицинском институте был опробован метод изготовления линз не шлифовкой, а оплавлением тонкой стеклянной нити. Такой метод позволил изготавливать линзы, вполне удовлетворяющие всем необходимым критериям и даже полностью воссоздать микроскоп системы Левенгука, хотя экспертиза его оригинальных микроскопов XVII века с целью подтвердить или опровергнуть эту гипотезу так и не была проведена. Линзы изготавливались методом оплавления конца стеклянной нити до образования стеклянного шарика с последующей шлифовкой и полировкой одной из его сторон (плоско-выпуклая линза). Получающийся стеклянный шарик прекрасно работает как собирательная линза. Таким образом, имеется две версии изготовления линз Левенгуком - с использованием метода термической шлифовки (стеклянный шарик) или путём дополнительной шлифовки и полировки одной из его сторон обычным способом после термической обработки.

Открытия

Наблюдаемые объекты Левенгук зарисовывал, а свои наблюдения описывал в письмах (общим количеством около 300), которые на протяжении более чем 50 лет отсылал в Лондонское королевское общество, а также некоторым ученым. В 1673 году его письмо впервые было опубликовано в журнале Лондонского королевского общества «Философские записки» (англ. Philosophical Transactions).

Однако в 1676 году достоверность его исследований была поставлена под сомнение, когда он отослал копию своих наблюдений одноклеточных организмов, о существовании которых до этого времени ничего не было известно. Несмотря на репутацию исследователя, заслуживающего доверия, его наблюдения были встречены с некоторым скептицизмом. Чтобы проверить их достоверность, в Делфт отправилась группа ученых во главе Неемием Грю , который подтвердил подлинность всех исследований. 8 февраля 1680 года Левенгук был избран действительным членом Лондонского Королевского общества.

В числе прочего, Левенгук первым открыл эритроциты, описал бактерии (1683), дрожжи, простейших, волокна хрусталика, чешуйки (ссохшиеся клеточки) эпидермиса кожи, зарисовал сперматозоиды (1677), строение глаз насекомых и мышечных волокон. Нашёл и описал ряд коловраток, почкование гидр и т. п. Открыл инфузории и описал многие их формы.

Работы Левенгука

Sendbrieven ontleedingen en ontkellingen etc., (1685-1718) (нид.)
Opera omnia s. arcana naturae, (1722) (лат.)

Сквозь волшебный прибор Левенгука
На поверхности капли воды
Обнаружила наша наука
Удивительной жизни следы.
Но для бездн, где летят метеоры,
Ни большого, ни малого нет,
И равно беспредельны просторы
Для микробов, людей и планет.
Николай Заболоцкий

(Antoni van Leeuwenhoek) нидерландский натуралист, конструктор микроскопов, основоположник научной микроскопии, член Лондонского королевского общества, исследовавший с помощью своих микроскопов структуру различных форм живой материи.

Биография Антони ван Левенгука поразительна. Ничто не предвещало научной деятельности и великих открытий. Тем более, что он не получил должного образования, не обучался в университетах. Его интерес к микроскопам сейчас назвали бы просто увлечением (хобби). Но у него, безусловно, был талант исследователя и непреодолимое желание этими исследованиями заниматься.

Антони ван Левенгук родился 24 октября 1632 г. в городе Делфт. Его отец Филлипс Антониус ван Левенгук был мастер-корзинщик, а мать Маргарета (Бел ван ден Берч) происходила из очень обеспечнной и уважаемой семьи пивоваров. Отец скончался очень рано, когда Антони было всего пять лет. Мало что известно о его дестве. Он посещал школу возле Лейдена, затем жил у своего дяди, который обучил его основам математики и физики. В 16-летнем возрасте он начал работать учеником торговца в льяной лавке в Амстердаме.

Там юноша впервые увидел простейший микроскоп - увеличивающее стекло, которое устанавливалось на небольшом штативе и использовалось текстильщиками. Вскоре он приобрёл себе такой же.

Очевидно, качество линз не устраивало молодого исследователя. Левенгук начал сам изготовлять линзы для своих микроскопов, причем добился бестящих результатов и держал в секрете способ их производства.

Микроскоп ЛевенгукаМикроскоп Левенгука был крайне прост и представлял две металлические пластинки. В одной пластинке в центре была закреплена линза, к другой прикреплялась игла, острие которой с помощью винтов перемещалось в фокусе. Объект насаживался на иглу или приклеивался к ней.

И вот сквозь этот «волшебный прибор» Левенгук увидел поразительный микромир, о котором никто в те времена не имел понятия. Исследователь увидел живые существа, которые шевелились имели жгутики и реснички, они передвигались и размножались. Микробы, бактерии, палочки, дрожжи - все это было захватывающе интересно и ново.

Исследования Левенгука необычайно разнообразны. Он тщательно подготавливал срезы стволов различных деревьев, делал прекрасные рисунки и описания сосудов и расположения клеток в сердцевинных лучах. Он впервые обнаружил кристаллы в растениях, а, изучая строение различных семян и их прорастание, установил разницу между одно и двудольными.

Он первый увидел, как кровь циркулирует в мельчайших кровеносных сосудах. Обнаружил, что кровь - это не однородная жидкость, как думали его современники, а живой поток, в котором движется великое множество мельчайших частиц. Теперь их называют эритроцитами.

В семенной жидкости он впервые увидел сперматозоиды - те маленькие клетки с хвостиками, которые, внедряясь в яйцеклетку, оплодотворяют ее, в результате чего возникает и развивается новый организм.

Левенгук первый обнаружил фасеточное строение глаза насекомых, поперечные волокна мышц, трубочки зубного вещества, волокна хрусталика, чешуйки и др. Он открыл и описал ряд коловраток, почкование гидр и главное - открыл инфузорий и описал довольно много их форм. Он был первым решительным и сильным противником учения о самопроизвольном зарождении жизни, которое господствовало в биологии того периода.

Самым выдающимся открытием Левенгука были простейшие организмы и бактерии , найденные им в воде. За пятьдесят лет работы исследователь обнаружил более двухсот видов мельчайших организмов. Эти наблюдения открыли новую эпоху в биологии.

Рисунки и описания Левенгука

Антони ван Левенгук наблюдал, делал зарисовки и описание всего, что он видел при помощи своих микроскопов. В 1673 году он его друг знаменитый голладский врач Рейнир де Грааф (Reinier de Graaf) направил в Лондонское королевское общество (самый авторитетный научный центр того времени) письмо Левенгука с первым сообщением о его изобретении и открытии. В рисунках, приложенных к сообщениям учёного, можно увидеть различные формы бактерий: бациллы, кокки, спириллы, нитчатые бактерии.

В 1673 году письмо Левенгука впервые было опубликовано в журнале Лондонского королевского общества «Философские записки». В дальнейшем на протяжении 50 лет он посылал туда свои сообщения. Иссследования ученого были настолько новаторскими, а открытый им микромир настолько необычным, что несмотря на репутацию исследователя, заслуживающего доверия, его наблюдения иногда воспринимались с некоторым скептицизмом. Чтобы проверить их достоверность, в Делфт отправилась группа учёных во главе с Неемией Грю, который подтвердил подлинность всех исследований. 8 февраля 1680 года Левенгук был избран действительным членом Лондонского Королевского общества.

Его письма сначала печатались в научных журналах, а в 1695 г., были изданы на латинском языке отдельной большой книгой под названием «Тайны природы, открытые Антонием Левенгуком при помощи микроскопов».

Левенгук переписывался со знаменитыми учеными - Лейбницем, Робертом Гуком, Христианом Гюйгенсем. Чтобы заглянуть в чудесные линзы, в Делфт приезжали многие известные люди, ученые, политические деятели, в том числе и Пётр I, Вильгельм III Оранский, Джонатан Свифт.

Благодаря микроскопам Левенгука и его исследованиям, человечеству открылся неведомый и неисследованный микромир, такой же громадный и интересный, как и комсос, звезды и Вселенная, которую через телескоп изучал Галилео Галилей.

Микроскоп Левенгука вызывал огромный интерес у современников и в течение веков не угас. Казалось бы, чему можно удивляться в начале 21-го века, когда есть электронные микроскопы? Дело в том, что Левенгук, кроме своих выдающихся научных открытий и легендарных микроскопов, оставил потомка несколько загадок.

Несомненно, что даже очень опытный исследователь наших дней не мог бы, пользуясь этим микроскопом, увидеть все то, что было описано Левенгуком, т. к. ученый на протяжении многих лет выработал совершенную методику наблюдений. Он никогда не опубликовывал способа, применявшегося им для „лучших исследований», говоря, что »я его сохраню для самого себя». Во время своих исследований Левенгук конструировал различные остроумные приборы, облегчавшие ему наблюдение или осуществление опытов.

Еще одна важная особенность. Выдающийся ученый во второй половине XVII века вручную мастерил микроскопы с одной довольно сильной линзой, позволяющей детально рассматривать объекты. Микроскопы Левенгука, по сути, были большими линзами, установленными в штативе. А вот секрет изготовления линз он хранил в тайне. В Утрехтском музее хранится микроскоп Левенгука, который дает увеличение в 300 раз. И это с одной линзой. Непостижимо!

Сейчас секрет изготовления линз разгадан. В пламя горелки Левенгук помещал небольшой стеклянный стержень, затем вынимал его в расплавленном виде и кусочек волокна вновь вставлял в горелку, получая таким образом очень маленький стеклянный шарик. Этот шарик и был высококачественной линзой. Это одна из самых революционный идей в истории науки, разгадать которую смогли только в 20-м столетии. В 1957 г. С.Стонга, используя стеклянную нить, получил несколько образцов таких линз. Независимо от него российские ученые А. Мосолова и А. Белкина добились тех же результаоов в Новосибирске.

Левенгук так и вошёл в историю как один из крупнейших экспериментаторов своего времени. Восславляя эксперимент, он за шесть лет до смерти написал пророческие слова: «Следует воздержаться от рассуждений, когда говорит опыт».

К сожалению, биографических сведений о жизни Левенгука очень мало.

Антони ван Левенгук родился 24 октября 1632 г. в городе Делфте в Голландии. Отец и мать были уважаемыми бюргерами и занимались плетением корзин и, что особенно ценилось в то время, пивоварением. Левенгука воспитывала мать, так как отец умер рано. Она мечтала сделать из сына чиновника и по-этому отправила в школу. В возрасте 15 лет Антони решил бросить школу и уехать в Амстердам, где стал учиться торговому делу в лавке, там он работал бухгалтером и кассиром.

Известно, что он приобрел мануфактурную лавку, где работал в течение нескольских лет. В июне 1654 года он женился на Барбаре де Мей (Barbara de Mey), четверо их детей умерло во младенчество, дочь Мария была не просто единственным выжившим его ребенком, она была его другом и с увлечением рассматривала в микроскопе все, что исследовал ее отец. Его первая жена Барбара умерла в 1666 году и в 1671 году Левенгук женился Корнелия Швальмиус (Cornelia Swalmius), с которой у него не было детей.

В родном городе Делфте он был известным и уважаемым человеком, в местной ратуше он получил должность стража судебной палаты, затем инспектора винной палаты города. Он прожил долгую жизнь, занимаясь своими исследованиями, совершенствонием микроскопов, линз и методов исследования. Умер Антони ван Левенгук 26 августа 1723 Делфте и завещал свои микроскопы Лондоскому Королевскому обществу.

За свою долгую жизнь великий изобретатель и ученый Антони ван Левенгук изготовил более 500 оптических линз и примерно 25 микроскопов. До наших дней дошло всего 9 и это бесценные реликвии истории науки, истории поиска и великий открытий.

Первый наблюдал бактерии

Антони ван Ле́венгук (Antoni van Leeuwenhoek , Thonius Philips van Leeuwenhoek ; 24 октября , Делфт - 26 августа , Делфт) - нидерландский натуралист , конструктор микроскопов , основоположник научной микроскопии , исследовавший с помощью своих микроскопов структуру различных форм живой материи.

Биография

В русскоязычной литературе встречаются разные варианты написания как фамилии учёного (Левенгук , Лёвенгук ), так и его имени (Антон , Антоний , Антониус ).

Антони ван Левенгук родился 24 октября 1632 года в Делфте, в семье мастера-корзинщика Филипса Тонисзона (Philips Thoniszoon). Предположения о еврейском происхождении Левенгука не находят документальных подтверждений . Антони взял себе фамилию Левенгук по названию соседних с его домом Львиных ворот (нидерл. Leeuwenpoort ). Сочетание «гук» (hoek ) в его псевдониме означает «уголок».

Отец умер, когда Антони было шесть лет. Мать Маргарет ван ден Берх (Grietje van den Berch ) направила мальчика учиться в гимназию в пригород Лейдена . Дядя будущего натуралиста обучил его основам математики и физики . В 1648 году Антони отправился в Амстердам учиться на бухгалтера, но вместо учёбы устроился на работу в галантерейную лавку. Там он впервые увидел простейший микроскоп - увеличивающее стекло, которое устанавливалось на небольшом штативе и использовалось текстильщиками. Вскоре он приобрёл себе такой же.

Левенгук скончался 26 августа 1723 года в Делфте, похоронен в Старой церкви .

Создание микроскопа

Левенгук прочёл труд английского естествоиспытателя Роберта Гука «Микрография » (англ. Micrographia ), опубликованный в , вскоре после его публикации. Прочтение этой книги вызвало у него интерес к изучению окружающей природы с помощью линз. Вместе с Марчелло Мальпиги Левенгук ввёл употребление микроскопов для зоологических исследований.

Освоив ремесло шлифовальщика, Левенгук стал очень искусным и успешным изготовителем линз. Устанавливая свои линзы в металлические оправы, он собрал микроскоп и с его помощью проводил самые передовые по тем временам исследования. Линзы, которые он изготавливал, были неудобны и малы, для работы с ними нужен был определённый навык, однако с их помощью был сделан ряд важнейших открытий. Всего за свою жизнь он изготовил более 500 линз и как минимум 25 микроскопов, 9 из которых дошли до наших дней. Считается, что Левенгук сумел создать микроскоп, позволявший получить 500-кратное увеличение, однако максимальное увеличение, которое можно получить при помощи сохранившихся микроскопов, составляет 275.

Метод изготовления линз

Память

В романе Гофмана «Повелитель блох » фигурирует профессор ван Левенгук, имеющий оккультного двойника. Он завладевает королём блох и с его помощью получает власть над всем его народом и прекрасной Гамахеей, дочерью царицы цветов.
В 1970 г. Международный астрономический союз присвоил имя Антони ван Левенгука кратеру на обратной стороне Луны .

Напишите отзыв о статье "Левенгук, Антони ван"

Примечания

Ссылки

Храмов Ю. А. Левенгук Антони ван (Leeuwenhoek Antonie van) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера . - Изд. 2-е, испр. и дополн. - М .: Наука , 1983. - 400 с. - 200 000 экз. (в пер.)

Отрывок, характеризующий Левенгук, Антони ван

Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится, – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится, – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c"est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s"en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.
– Я знаю, что завещание написано; но знаю тоже, что оно недействительно, и вы меня, кажется, считаете за совершенную дуру, mon cousin, – сказала княжна с тем выражением, с которым говорят женщины, полагающие, что они сказали нечто остроумное и оскорбительное.
– Милая ты моя княжна Катерина Семеновна, – нетерпеливо заговорил князь Василий. – Я пришел к тебе не за тем, чтобы пикироваться с тобой, а за тем, чтобы как с родной, хорошею, доброю, истинною родной, поговорить о твоих же интересах. Я тебе говорю десятый раз, что ежели письмо к государю и завещание в пользу Пьера есть в бумагах графа, то ты, моя голубушка, и с сестрами, не наследница. Ежели ты мне не веришь, то поверь людям знающим: я сейчас говорил с Дмитрием Онуфриичем (это был адвокат дома), он то же сказал.
Видимо, что то вдруг изменилось в мыслях княжны; тонкие губы побледнели (глаза остались те же), и голос, в то время как она заговорила, прорывался такими раскатами, каких она, видимо, сама не ожидала.
– Это было бы хорошо, – сказала она. – Я ничего не хотела и не хочу.
Она сбросила свою собачку с колен и оправила складки платья.
– Вот благодарность, вот признательность людям, которые всем пожертвовали для него, – сказала она. – Прекрасно! Очень хорошо! Мне ничего не нужно, князь.
– Да, но ты не одна, у тебя сестры, – ответил князь Василий.
Но княжна не слушала его.
– Да, я это давно знала, но забыла, что, кроме низости, обмана, зависти, интриг, кроме неблагодарности, самой черной неблагодарности, я ничего не могла ожидать в этом доме…
– Знаешь ли ты или не знаешь, где это завещание? – спрашивал князь Василий еще с большим, чем прежде, подергиванием щек.
– Да, я была глупа, я еще верила в людей и любила их и жертвовала собой. А успевают только те, которые подлы и гадки. Я знаю, чьи это интриги.
Княжна хотела встать, но князь удержал ее за руку. Княжна имела вид человека, вдруг разочаровавшегося во всем человеческом роде; она злобно смотрела на своего собеседника.