Впервые замужем или быстро ли родятся кошки.

И лья Ильф и Евгений Петров написали в соавторстве несколько произведений. Среди них самыми известными стали сатирические романы-фельетоны « » и « », в которых рассказывается о похождениях по просторам молодой Советской Республики «великого комбинатора», афериста и мошенника Остапа Бендера.

Мы отобрали 25 цитат из «Двенадцати стульев»:

Что ж, свечка, так свечка. Вскоре должен был вернуться с работы Маринкин муж, а Оле было нестерпимо больно не то, что видеть их вдвоем, счастливых, но даже слышать звуки приветствий и поцелуев из прихожей. Поэтому она попрощалась с подругой и поспешила восвояси.
- Ты звони в любое время, - на прощанье сказала Марина и вздохнула.
Церковь, Оля помнит, точно была в центре недалеко от большого торгового центра. Там даже две, одна совсем большая, какая-то неприступная. Вторая – на противоположной стороне улицы – чуть менее заметна, и как-то туда смелее заходить. Что там надо, кажется, платок на голову и в джинсах нельзя? Плевать на джинсы. Ноги несли сами, только в Храме Оле захотелось поскорее все сделать, как сказала Марина и унести оттуда ноги. Так она и сделала – купила свечку побольше и поставила куда-то, куда ей показали, сказав, что - да, можно. "Вам надо за здравие или за упокой?" - "За здравие" - "На любой подсвечник, кроме этого большого плоского". Она думала по дороге, о чем будет просить в Церкви… Кого просить – не думала, но совершенно ясно было её желание: чтобы этот кошмар с Пашей закончился, оказался наваждением, чтобы всё снова было хорошо.
Навязчивым молоточком постукивало в сердце: «А было ли хорошо?», но Оля от молоточка отмахивалась, его стук раздражал, и без того было больно. Думалось, думалось. Жалость к себе перемешивалась с гневом, воспоминаниями, страхом будущего. Паша вернется через две недели – что тогда будет? Как смотреть на него? Оля не сможет. Даже рядом находиться будет невыносимо, уже сейчас невыносимо даже думать об этом.
Оля прошлась по большому магазину рядом с церковью, без особо й радости купила себе весьма дорогую новую сумочку, пару лаков для ногтей и колготки. На карточке осталось только на хлеб и молоко, как у пенсионерки. «А, ладно», - подумала Оля, ужинать уже поздно, завтракать, скорее всего, не захочется. А через три дня зарплата, как-нибудь протяну.
Паша не оставил жене денег – куда делась любезность с момента «официального» объявления о наличии любовницы. «Еще бы, ему самому нужны, на курорте развлекаться с этой… Машкой», - язвило Олино сердце. Но сумочка была действительно ничего себе, поэтому на какое-то непродолжительное время Оля отвлеклась, раскладывая по кожаным кармашкам содержимое старой сумки.
Выйдя из торгового центра, Оля уткнулась взглядом… в церковь, в которой, наверное, догорала еще ее огромная свечка: она купила самую большую, для гарантии результата. Оле захотелось вернуться в храм.
Зачем-то Оля купила еще одну большую свечу, почему-то ее склонность к суевериям надоумила, что нужно поставить две свечки – «на парочку», тогда уж наверняка Паша вернется. Ну… пусть та была за Пашу, а эта – за саму Олю, чтобы Бог всё понял правильно: им обоим нужна Его помощь!
Служба закончилась, шла проповедь. Батюшка говорил с амвона о том, что пришло время духово потрудиться, что грядет Петров Пост, и нам пора, уподобляясь Апостолам… - дальше Оле было не понятно и не интересно. Она поняла вдруг, что стоит здесь потому, что ждёт батюшку: поговорить.
Когда закончилась проповедь и стали расходиться люди, батюшка почему-то подошел к Оле сам. В красивой золотой одежде… нет, одеянии – это слово подходило больше, хотя Оле было тяжело его вспомнить. Всё в церкви располагало к тому, чтобы называть вещи забытыми старинными словами и немного робеть перед всем этим золотым и расписным величием.
Лицо батюшки было очень доброжелательным, и Олин страх, который, было дело, зародился в сердце, отступил:
- Я хотела бы с Вами поговорить, - сказала девушка, - эту фразу у нее получилось выговорить без слёз.
Пожилой священник заметил, что Оля жутко смущена и сильно расстроена, поэтому держит себя в руках изо всех сил. Поэтому он ей сказал очень тёплым и спокойным голосом:
- Да, деточка, сейчас мы с тобой поговорим. Ты пойди вон там, - батюшка указал рукой на скамью в уголке храма, - присядь, а я схожу разоблачусь, вот, фелонь сниму (он показал Оле, что так называется то самое золотое одеяние), и приду к тебе.
Оля почувствовала облегчение, присев на указанную батюшкой скамью. Казалось, что этот уголок был отгорожен от посторонних взглядов и ушей, и Оля чувствовала себя там в безопасности. Очень успокаивал и с детства знакомый запах свечного воска и древесной смолы. Интересно, почему Оле не показалось это странным? Родители не водили ее в храм, не ходили туда и сами. Однажды зимой, поздно вечером, мама привела десятилетнюю Олю к открывшемуся после многолетнего запрета Собору, это было еще в её родном городе, где она жила до поступления в институт и переезда в столицу. Во дворе Собора было много-премного людей, стояла наряженная ёлка, а под ней Дед Мороз раздавал всем детям подарки из большого мешка. Оле досталась большая конфета на палочке. «Давай зайдем в церковь», - сказала мама. Они вошли, мама купила свечи, и они зажгли и поставили их на большой подсвечник, где уже горело много свечей. И тогда тоже Оле показался знакомым именно запах, хотя она и не помнила, чтобы когда-нибудь раньше бывала в храме. «Ну вот», - сказала мама, - «была в церкви, получила рождественский подарок». Конфета действительно сошла за подарок, потому что была очень вкусная и наверняка из иностранной гуманитарки.
И сейчас этот же запах – свеч и смолы – успокаивал её даже в таком горе, как будто Олина душа его помнила еще с тех времен, о которых не помнила и сама Оля.
«Так… только не реветь!» - сказала себе Оля, увидев, что батюшка движется по направлению к ней. Она, положа руку на сердце, струхнула. Понятное дело, что поговорить она хотела бы о Паше, об измене, о том, как жить дальше. Но одно дело, рассказать сокровенное близкой подруге, а другое – первому попавшемуся попу… Снова открываться, снова бередить рану. Оля была готова улизнуть скоренько, но вспомнила, что собиралась свечку поставить, а забыла, и так и сидела с громадной свечой, той второй, «за себя», торчащей из сумочки. Вера взяла своё – вера в магическую силу поставленной в церкви свечи. «Вот и спрошу у него, куда свечку ставить. Только это, и больше ничего», - поправляя юбку и заправляя за ухо выбившуюся из-под узкого шелкового шарфика прядь волос.
- Ну, что тут у нас? – склоняясь над ней, заботливо спросил подошедший батюшка.
- Скажите, пожалуйста, куда вот, - Оля достала из сумочки большую алтарную свечу, - свечку поставить, меня попросили.
- О чем твое прошение, деточка? О здравии или о упокоении, или о каком добром деле?
- Меня попросила подруга, - снова соврала Оля, - у нее муж ушел к другой, она и сказала свечку поставить в церкви. Какому это святому помолиться и как?
- Молиться, деточка, надо Богу. А свечу твою давай-ка, такую большую, я прямо в алтаре на самом главном подсвечнике завтра за Литургией зажгу. Как звать-то?
- Меня – Ольга.
- Блудника того как звать?
- Павел.
- А супругу его?
И тут Оля поняла, что попалась на вранье. И заплакала, закрыла лицо руками.
- Ольга ее звать, то есть меня. Это мой муж ушел к другой.
- Так что же случилось? – Батюшка спросил очень участливо, как будто не заметив, что Оле неловко, - Вы ругались, мира дома не было? – Он словно по-отечески обнимал и гладил своим голосом Олю по голове, как маленькую девочку.
- Да вроде бы ничего особенного, как все. Всё хорошо у нас было, только вот детей он не хотел, всё говорил, подождём, встанем на ноги…
- На ноги, говоришь? А сейчас вы что, на головах стоите? – усмехнулся батюшка
- Ну… это понимаете, мы бы… он бы хотел квартиру побольше, чтобы у малыша своя комната была. И на работе повышения дождаться, чтобы не нуждаться, когда я с работы уйду, растить ребеночка в благополучии, заботиться о его здоровье, на море отдыхать ездить всем вместе…
- Детей, говоришь, планировали, квартиру побольше, на море. И прямо так вдруг ушел? Вдруг, деточка, только кошки родятся. Вот ты замуж как выходила, по любви?
- Конечно, по любви, батюшка! А как же еще? Никогда не понимала расчета в этом деле! Если бы Вы знали, как мы жили с Пашей, душа в душу! Что нам теперь делать, батюшка? Может быть, это случилось, потому что мы невенчанные? Нужно было сразу после свадьбы обвенчаться, тогда бы этого не произошло…
Батюшка усмехнулся, хотя взгляд его выражал горечь. «Все хотят, чтобы Таинства им служили гарантией… Как скорбно то, что мало кто, принимая Таинства, гарантирует этим то, что сам идёт служить Господу нашему. Ну, точно, на головах стоит народ. Всё перевернули с ног на голову, Господи, помилуй нас», - вздохнул он про себя, а вслух сказал:
- Венчаные, невенчаные… понимаешь, Олечка, вот вы в ЗАГСЕ подписи поставили о том, что согласны стать мужем и женой, скрепили, так сказать, подписями, кольцами и поцелуем, свое намерение строить семью. Это хорошо и правильно по человеческим меркам. А по Божьей мерке, объединяясь в семью, вы подписываете своеобразный трудовой договор: вы оба обязуетесь трудиться, обучаясь любви. Той самой любви, которою Господь вам авансом дал на первое время, которую нужно приручать, взращивать, кормить как малое дитя. В печали и в радости, в болезни и в здравии, в богатстве и в бедности, пока смерть не разлучит вас, так, кажется, в американских фильмах говорят? Всем нам кажется, миленькая, что мы любим. Так хорошо вместе молодым, я тебя понимаю, чай, сам не монах и когда-то был молодым, и женился на любимой, и был уверен, что люблю. – Батюшка говорил довольно много, но как-то медленно и выразительно, словно размышляя и озвучивая только тщательно продуманные слова. Поэтому у Оли никак не получалось перебить его и углубиться в сетование на своё горе. - Тому, что Павел твой ушел от тебя, могло быть две причины: либо дома у вас было неуютно, не понимали вы друг друга; либо у кого-то из вас воля слабая, склонная ко греху, привыкшая уклоняться за каждым вожделением. Вот смотри: сейчас всё быстро люди привыкли получать. Овсянка моментального приготовления в магазине продается, даже варить не надо! Кредиты на любые капризы – только попроси, дадут в тот же день и разве что не поцелуют на прощанье, зачем копить и ждать долгие месяцы? В интернете кино скачать хочешь, щелкаешь по ссылке, а там написано: загрузка начнется через десять секунд, нажмите сюда, если не хотите ждать! Чувствуешь, о чем речь? Десять секунд ждать – это уже для нас проблема, не говоря уже о том, что можно в магазин сходить и купить диск с тем самым кино. Вот и любовь нам хочется заполучить поскорее, как маленький ребенок ножками топает и кричит «Хочу прямо сейчас!». А любовь, деточка, - это плод тяжелого труда, и природа ее божественна, неважно, венчан ваш брак или нет.
Оля всхлипнула и даже в глубине сердца разозлилась: «Да что он, старый поп, понимает…». Батюшка вовремя заметил, что девушка устала и озадачена, и что не проповедь ей сейчас нужна, а тепло и утешение.
- Ты прости меня, Олечка, старого попа. – Оля оторопела и испугалась, не произнесла ли она вслух свою последнюю, не слишком вежливую, мысль. – Так мне, грешным делом, поговорить хотелось, а тут ты пришла. И нет, чтобы я твое горе услышал – так заболтал тебя только, старый грешник. Держись, миленькая, Бог поможет тебе. – Батюшка встал с лавки, взял с полки в церковной лавке и протянул на прощанье Оле маленькую книжечку. – Это акафист святым князю Петру и княгине Февронии, их Святая Церковь чтит как покровителей супружества. Там в конце есть их житие, прочти. Сам акафист, конечно, можешь тоже читать, как молитву за вас с Пашей. И ничего страшного, что сразу многого не поймёшь, само по себе повторение святых слов хорошо скажется на твоей душе… И если что, заходи.
… но не значит, что тебе будет просто, деточка, - это он говорил уже, глядя вслед уходящей Оле. – Святые князи Петре и Февроние, молите Бога о нас.
Он бы мог сказать Оле сейчас очень много важного, например, о том, что, несмотря на печаль, которая борет Олю, и на её «праведный» гнев на мужа-блудника, ей бы стоило усиленно молиться. Или, что важно поддерживать себя в бодром настроении, потому что вряд ли захочет Паша вернуться к жене, которая пребывает во гневе и подавленности. Но Оля показалась весьма умной девушкой, и отец Георгий – так звали настоятеля храма, -- не стал лишать её ум пищи и, доверившись тому, что дар Божий – Олины интеллект и проницательность – совершенны, как и их благий Податель; благословил удаляющийся Олин силуэт крестным знамением.
Потом батюшка с благоговением перекрестился, глядя на иконостас, достал из глубокого кармана подрясника свой помянник и вписал туда: Павел, Ольга. Поцеловав икону на южных вратах, он вошел в алтарь. С хоров матушка, которая в том храме регентовала, заметила, что отец Георгий с головой ушел в молитву, сдабривая ее земными поклонами, и засобиралась домой одна, как это частенько бывало после службы. «Прости, помилуй и благослови, Боже, моего супруга протоиерея Георгия», - тихо помолилась она, - «и меня, грешную, и чада наши Ирину, Марию, Антония, Василия, Андрея, и сохрани нас в мире и любви, и защити от всякия скорби и вражия напасти».

Истинный смысл этой поговорки дошел до меня только недавно. Очень большую часть жизни прожила под девизом «Щас я всё быстренько сделаю в последний момент, только сначала побездельничаю хорошенько - наберусь сил».Авральщица, в общем, по натуре.

Торможу, в основном, от полного упадка сил или болезни (которая обычно и есть следствие упадка сил). И в этом есть свой кайф- всегда замечала, что когда опаздываю (а опаздываю я почти всегда) , я чувствую себя более живой и открытой, лучше чувствую своего внутреннего ребенка. Отказываться от этого не собиралась) А еще круто бывало- сделать всё за неделю, что нормальный человек за месяц, упасть и подумать-тормоза! Я вона как могу! У меня Меркурий припадочный- в Стрельце! И три дня не вставать от перенапряжения)))

Жить более размеренно стало понемногу получаться совсем недавно.

Когда дома стала много сидеть и разбирать хлам. Сначала планировала делать всё наскоком, как обычно. Не вышло, а вышло так, что я сходила на лекцию хорошего человека, очень настраивающую на принятие и неспешность, и попела. И ведущий голосового тренинга сказал нам: «Чтобы успокоить ум, надо сказать себе, что буду практиковать 20 часов». И как-то так сразу отпускает напряжение в теле, торопиться уже не надо, и звуки гармоничнее распеваются (как это правильно называется -не знаю).

Поняла, что надо обязательно погудеть на рисовании для освобождения от мыслей. И мы гудели, и много чего делали такого, что уводило от всего навязчиво-мыслительного и заземляло.

Когда-то я рисовала картину на индивидуальном уроке. И вот моя преподаватель спросила: «Что ты хочешь передать в картине? Какое состояние?». Я рисовала по фотографии и впечатлениям от похода в Крым. Я очень хорошо помнила это ощущение зеленого моря внизу, когда-то это был океан, в некоторых местах очень много следов от ракушек в горной породе. И вот такое состояние -вроде я на обрыве и подо мной зеленый океан, и в то же время я как- будто ощущаю глубину океана, который раньше наполнял все эти рельефы.

И тогда произошло нечто, во-первых, я рисовала на листе в 2 раза больше обычного, во-вторых, почти сама (несколько технических подсказок всё же было). Картина до сих пор привлекает моё внимание и внимание других людей. Слышала много отзывов, она что-то несет…

Вот это ощущение я и старалась передать на тренинге по рисованию. Мы не рисовали как обычно- повторяйте за мной и к вечеру у вас будет куча собственных картинок. А потом вы придёте домой, и ничего увас без преподавателя не получится нарисовать.

Я сама проходила этот этап. Пришла к выводу, что когда всё слишком быстро и восторженно в начале, еще и на групповой энергии, то потом часто накрывает волна сильной неуверенности в собственных возможностях.

При этом скучное рисование карандашом всяких треугольников, чашек и прочих странных форм, на мой взгляд, может напрочь отбить желание самовыражаться в рисунке.

Я озадачилась поиском промежуточного подхода.

Мы долго делали всякие интересные упражнения, возвращающие к чувствам, и выплёскивали их на лист, сначала в абстракцию, а потом уже в пейзаж. Картин получилось немного. Зато, смею надеяться, у людей остался навык конструирования картины и выражения своего настроя в ней. Пройден этап- чё-то я урисовалась уже, а всё фигня какая-то выходит. После такого выплеска, простое повторение приёмов в рисовании водопада и подсолнуха, получилось на одном дыхании.

Была уловлена какая-то тонкая суть.

И пусть это будет не быстро, зато проснувшийся интерес и поиск своего оптимального режима для рисования, будет понемногу прорастать. Очень на это уповаю…

И вот в конце 1,5 дней рисования до меня дошло где-то в теле, что быстро только кошки родятся! Ничего глубоко-качественного быстро не создать, не построить..

И как-то не надо ожидать, что будет всё и сразу, лучше буду говорить себе- практикую 20 часов, время есть! И погрузиться в процесс…

Главные вещи, такие как любовь, доверие, умение гармонично сосуществовать с кем-то, «за дешево не купить». Дешевки никому не хочется…

Спасибо всем кто пришёл рисовать, спасибо О.Г.Торсунову за настрой, полученный на лекции, Евгению Койнову за раскрытие кайфа неспешности в теле и Рами Блекту, подробно разобравшему признаки гунн материальной природы! Огромное спасибо тем, кто видя такой мой штурмовой подход к жизни, продолжал меня любить и принимать)И еще не закопавшим меня за вечные опоздания.И всем девушкам, приходившим на Лунные девчиники. От этой энергии не только цветы каак начали расти, а и во мне проросло)

Надеюсь, и во мне это прорастёт глубоко! И я постепенно научусь меньше штурмовать, проращу свой собственный порядок переключения с дела на дело.

И всем желаю благостной неспешности и своего стиля жизни!

Вы смотрели кино «Давай сделаем это по–быстрому»? Нет, оно не совсем о том, о чем сразу подумали. Но действие вы, как говорили в другом фильме, ведете в верном направлении. Так вот, на одном белорусском портале есть такой сериал «Чалый по–быстрому». В нем именующий себя «экономистом» и «независимым экспертом» Сергей Чалый по–быстрому типа «анализирует» (а по сути - поливает) все, на что упадет взгляд. IT–страну обсудить - пожалуйста, о коммуналке рассказать - глубоко погружен в проблему, про ВВП там или соотношение долгов с кредитами - да легко. Долго ли умеючи! Женщины обычно таким говорят: «умеючи–то долго», но кто их слушает? Уж точно не Чалый.

Рисунок Олега КАРПОВИЧА

И я бы этот словесный поток слушать не стал, если бы не бурнофинишный водопад: «Любой, кто имеет дело с государством, должен понимать, что находится в группе риска». Ну я вот имею с государством дело. Вы имеете. Каждый гражданин, и приезжий, и турист - все имеют дело с государством. И все мы, белорусы и не только, получается, «в группе риска»? Как любят говорить жены мужьям в особо острые моменты: «Ты сам–то понял, что сказал?» Ах да, все время забываю, Чалый же не слушает. Он говорит.

Кому адресованы слова про «риск иметь дело с нашим государством»? Иностранным инвесторам? Евросоюзу и Америке? Молодым белорусам, только получившим паспорта, начинающим резидентам ПВТ или вложившим первые трудовые деньги в собственное ИП, кому? Потому что, похоже, именно ради этих слов «эксперт» Чалый скоренько и вписался в горячую тему борьбы с коррупцией. Понимая в ней лишь, что «пределы коррупционного поведения в нашей системе жестко не установлены».

И тут сразу два вопроса. Первый - а где установлены? У кого до запятой определено, что такое «коррупционное поведение»? И сразу второй - а зачем это Чалому? Вот нам с вами ясно, что если у чиновника в гараже спрятано более полумиллиона долларов, то это и есть коррупция. Как там все это задокументировать, доказать, сделать по закону - это дело специалистов, а нам по жизни понятно. А Чалому - нет. Зачем–то ему нужно четко знать «жесткие границы поведения». Не затем ли, чтобы ходить по их краю, считая себя самым умным? Помните, как искренне надрывался Шура Балаганов, крича Александру Ивановичу Корейко: «Что ж вы меня бьете? Я же только спросил, который час!»

Заголовок на заказавшем и показывающем этот чалый сериал портале говорит сам за себя: «Чалый по–быстрому рассуждает о бессистемной борьбе с коррупцией». Борьба–то как раз в Беларуси ведется системная, но в заголовке пусть будет наоборот. «И считает, что государство ведет ее неправильно». Сам Чалый (!) так считает, и портал жирным шрифтом публикует эту «мысль»... В сопоставлении мне очень симпатично брестское «Динамо», которое не интересуется мнением Марадоны о выращивании зернобобовых. И по–житейски правильно поступает.

К слову, о борьбе и о системе. 15 млн долларов в доход государства (а это - пенсии, детские сады, поликлиники, школы, те же лекарства бесплатные...) разом поступило после обысков и, заметьте, добровольного возмещения ущерба. Это только говоря о недавних «медицинских чиновниках». Небось, если бы то была разовая «облава», не торопился бы никто деньги отдавать. А теперь сразу возвращают. Психология, однако.

Обидно (вот лично мне - обидно), что Чалый (тоже) окончил физфак БГУ. По специальности, правда, «теоретическая физика», а теоретики - они везде странные. Но обычно не настолько, чтобы именовать себя «экономистами». Как правда и то, что занятия теоретической физикой кормят очень немногих. В число которых наш Чалый явно не входит, пробавляясь «аналитикой».

Но, боюсь, с таким ее качеством скоро и за аналитику ничего не дадут. Как говорил Остап Бендер: «Ну год еще, ну два. А дальше ваши рыжие кудри примелькаются, и вас просто начнут бить». И что вы думаете, а ведь, похоже, прав был великий комбинатор?

И решил написать Вам пару слов, занять несколько минут Вашего времени и немного по-дружески Вас покритиковать. Надеюсь, Вы не будете на меня за это в претензии.

Вы пишете, что у политиков нет в голове понятий, связанных с детьми, здоровьем и материнством. Можно добавить, что у них нет понятия и о науке. Вообще это характерная особенность Украины — полное отсутствие в сознании людей понятия «наука». Для сравнения: даже в соседней РФ выходит множество научно-популярных изданий общим тиражом более 1 млн, в Украине — один такой журнал с тиражом 10 тысяч. И поэтому мне, украинцу, приходится публиковаться в российских «Вокруг Света» и «Популярной механике».

Недавно среди киевских студентов (как ни крути, а элиты нашей молодёжи) был проведён опрос — на кого они хотят быть похожи из известных украинцев. В десятку названных не попали Булгаков, Амосов, Сикорский и Комаровский. Были названы трансвестит с накладным бюстом, боксёр, футболист и девушки из группы «Виагра». А кто, например, в Украине знает нашего выдающегося эпигенетика Александра Вайсермана, который нарасхват на Западе и почему-то ещё не уехал туда совсем? И такое положение дел имеет свои прямые последствия. К примеру, мы каждый день видим в новостях, как подвыпившие люди садятся за руль и сбивают других людей. Причём что характерно — эти люди в большинстве рецидивисты, то есть повторные нарушители закона. И никакие лишения прав и штрафы на них не действуют.

Почему? Если бы политики (или их помощники) интересовались наукой, то они бы знали, что у человека в мозге есть «тормозные центры» (т.н. ассоциативные центры), расположенные во фронтальной области мозга и ответственные за соблюдение человеком уголовных и моральных общечеловеческих законов. И если у человека эти центры слабо активны, никакие временные лишения прав и штрафы его не исправят, нужно отбирать права навсегда. Или приписывать принудительное лечение. И это только один момент. Если бы люди интересовались наукой, они бы знали, к примеру, почему нельзя рожать детей родителям с лишним весом — потому что они эпигенетически запрограммируют своего ребёнка на отклонения. Или почему молодым родителям нужно есть мясо, а после 45 лучше быть вегетарианцем, и т.д.

С сожалением, уважаемый Евгений Олегович, прочёл Ваши слова, что нам нужны какие-то резкие изменения в области здравоохранения. Это показывает некоторые пробелы в Ваших знаниях, касающихся истории, антропологии и биохимии. Во-первых, история наглядно и много раз показывает, что всякие резкие, неэволюционные изменения приносят лишь один большой вред, и это правило без исключений. И все революции, происходившие в разное время, — подтверждения тому.

Почему так происходит, объясняют другие науки — антропология и биохимия. А потому, что всё в нашем живом мире создано и работает по единому принципу (кроме атомарного уровня) и подчинено одним биологическим законам. И согласно одному из таких законов — всякое нормальное развитие живого организма или сообщества живых организмов может происходить лишь постепенно и эволюционно. А быстро, как говорил Остап Бендер, только кошки родятся. Поэтому и нашему обществу нужно ещё пройти очень длинную дорогу, чтобы из нынешнего дикого, совершенно первобытного состояния стать нормальным. К примеру, Америка прошла такой путь за 100 лет. У них в начале прошлого века было примерно то же самое, что и у нас теперь — засилье олигархов, продажные судьи, прокуроры и политики, полное пренебрежение к закону и большая социальная пропасть между бедными и богатыми. Всякий желающий может подробно об этом прочитать в газетных очерках, к примеру, Марка Твена.

И вот прошло сто лет без революций, и в США обстановка изменилась на прямо противоположную. И появилось самое главное условие для счастливой успешной страны — тотальное уважение к соблюдению закона. Недавно я был в США и в воскресенье утром ехал на машине по пригородному шоссе. Через равные промежутки (где-то километра 3-4) это шоссе изрезано поперёк пешеходными переходами («зебрами»). И вот каждые пять минут я наблюдал одну и ту же картину: едущие по прекрасному ровному шоссе машины американцев останавливались перед совершенно пустыми переходами (в то раннее время не было ни одного пешехода) и, постояв перед знаком «STOP», ехали дальше.

На этом буду заканчивать, уважаемый Евгений Олегович, чтобы не занимать Ваше время.

Если это будет возможно, опубликуйте это моё письмо у себя на сайте, пусть и другие люди почитают и подумают. Быть может, это вызовет какую-то здоровую дискуссию.

С пожеланием всего наилучшего,